Можно воспринимать отдельно. Можно кусочком паззла чего-то большего.
читать дальшеДоминга зажигает свечу.
Это ритуал. Ритуал позволяющий делать вид, что он не сошел с ума. Ритуал разделяющий там и здесь. Смутное ощущение тревожности не покидает его несколько дней. Он знает это чувство лучше других, он ощущает его глубже, полнее - когда подрагивают пальцы, когда становишься похож на гончую взявшую след. Только не поймешь чей.
Свеча загорается медленно, неохотно, фитилек еле тлеет, чуть шипя. Все звуки вокруг исчезают - остается только это едва слышное шипение. Огонь вспыхивает ярче, плавит желтоватый воск.
Мир искажается, теряет форму, расплывается разноцветными кругами. Мир обнажает свои кости и жилы. Мир состоит из нитей. Некоторые из них словно паутина тают под неумелыми пальцами, некоторые прочной удавкой обвивают шею и не дают дышать. Мир меняется. Он знает: каждый раз позволив увидеть свои внутренности, мир меняется.
Огонек разгорается, и Доминге кажется, что этот огонек сожрал весь свет в комнате. Впитал в себя и переварил. Но Тьмы тоже нет. Теперь весь мир сосредоточился в этом ослепительно белом пятне.
А потом пятно распадается на зелено-красные осколки, желто-синими разводами взрывается сверхновой и Доминга падает в объятья Бездны.
Бездна всегда разная - иногда игривая как дитя, иногда дразнящая как молодая любовница. Иногда выскользающая из пальцев как туман. Но всегда нужно помнить о том, что Бездна - это тварь, смысл существования которой сожрать тебя.
Сегодня Бездна не скрывается. Она похожа на опасного неизведанного зверя. Коварного и ловкого. Зверя, который слишком многое может ему предложить.
Доминга видит перед собой снег. Снег падает на мокрый асфальт. Снег в городе это ненадолго. Снег уже мертв, еще не достигнув земли. Доминга точно знает, что это так. Снег приносит вести. "Вести с той стороны" - Доминга не знает откуда пришла эта мысль. Он идет по мертвому снегу навстречу жадно урчащей Бездне. На ту сторону.
Он взял след.
Тот самый. Тот, что не давал ему спать, тот, что заставляет его искать знаки везде.
Нити все ярче. Искрятся. Нити, переплетаясь, опутывают его, закутывают в кокон и, Доминга падает глубже, вместе со ставшим вдруг черным снегом. Снег мелькает картинками, Доминга чует ложь, - Бездна лживая тварь, - отмахивается от ненужного, неверного, чтобы отыскать то, что будет.
Антрацитово-черный маслянистый снег перетекает в стаю ворон кружащую над развалинами. Развалины складываются обратно в стены, и Доминга видит Цитадель. Ему не по себе, он оборачивается и ловит чей-то изучающий взгляд.. и проваливается глубже, прочь от этого колючего, оценивающего взгляда.
Нити опутывают его вновь, не давая до конца осознать и понять, что он видел.
Черная кровь на белом снегу. Снегу? Доминга хочет рассмотреть белое пятно поближе, но вдруг картинка смазывается перед глазами, рассыпаясь осколками разбитого бокала, отголосками женского смеха. Доминга слышит тягучий звон, оборачивается - прямо на полу перед ним лежит тонкий стилет, поблескивая гранями.
Доминга задыхается, нити душат его. Бездна визгливо хохочет. Отовсюду слышится "Иди ко мне, иди". Доминга останавливается, пытаясь проследить путь рябящих в глазах нитей, распутать переплетения. Нити самое главное, что сейчас у него есть.
Ему очень страшно. Страшно от ужасающей неизбежности, накатывающей на него липкими оглушительными волнами.
Он проваливается еще глубже.
Он уже не он.
Кто-то другой.
Несколько других одновременно.
Воздух влажный, тягучий. Джунгли? Картинки меняются слишком быстро. Эмоции меняются еще быстрей, накрывая его подобно лавине. Доминга понимает, что не успевает ухватиться. Доминга перестает понимать кто он.
Вороны, заполонившие небо.
Яркое оперение попугая и влажный забивающий ноздри воздух.
Снег, забивающийся в глаза, уши, рот...
Почти человеческий пронзительный крик. Его крик. Долгий, отчаянный.
Дорогая ткань испачканная черным, и душащее чувство обиды.. разочарования.. Это тоже его.
Все здесь его.
Доминга не может впитать это, не может до конца понять - настолько это чужое чувство заполняет все вокруг. Все здесь пропитано этим. Это сочится отовсюду – его слишком много.
Доминга пытается найти начало сплетающихся вокруг него нитей. Начала нет. "Начало это конец" - с ужасом понимает он, хватая ртом ускользающий воздух, и с еще большим ужасом понимая, что эта мысль не его.
Темнота и смерть. Тягучая смертельная темнота давящая своей свободой в этом месте.
Подвалы пропитанные болью.
Черный снег и разочарование.
разочарование и боль.
Боль и смирение.
Смирение и гнев.
Ярость.
Все смешалось.
Смерть. Смерть. Смерть.
Доминга задыхается.
Тьма обращается пламенем.
Жар опаляет его лицо и из огня на него смотрит обретшая наконец лицо Бездна.
Скаля зубы, ему в лицо хохочет крупная обезьяна.
- Твою мать! - крупный специалист по математической логике отчаянно пробирается между огромной медной треногой смутного происхождения и грудой железа не менее смутного назначения. Свеча упала на пол - весело вспыхнули разбросанные листы бумаги, когда-то бывшие каким-то важным отчетом. Развеселившийся огонь обгладывал почерневшую и начавшую дымиться ножку стола, одновременно с интересом облизывая пластмассовое колесико офисного кресла, и раздумывая не попробовать ли на вкус груду разноцветного порошка в углу, -Твою мать, Доминга, мы горим! Ты спалишь Цитадель!
Доминга сидит на полу посреди разгорающегося пожара и совершенно безумным взглядом смотрит на огонь. Тамир на секунду замирает, раздумывая, и наконец решаясь дает Доминге хлесткую пощечину, - отскакивая на всякий случай на безопасное расстояние – напарник, хоть и предсказатель, а не гарка, но кто этих навов знает. Взгляд Доминги обретает осмысленность постепенно. Шас. Поняв, что убивать его не собираются, начинает вновь причитать, пытаясь спасти из лап огня один из серверов:
- В следующий раз пойдешь наносить ущерб кабинету комиссара, пироман недоделанный! – Сервер спасен, но Тамир никак не может успокоится, пряча за истерикой страх – у Доминги совершенно ошалелые глаза. – Вставай, вредитель. Спасай наше имущество!
Разыгравшийся огонь вдруг гаснет. На пороге логова лас-вегасов стоит Сантьяга.
Доминга поднимает глаза на комиссара и очень тихо говорит:
- Он.. он… - Доминга облизывает сухие губы. - Это отвратительно, - наконец выдает предсказатель.
Сантьяга смотрит с интересом, чуть наклонив голову.
- То что он сделает.. сделал.. . – Доминга все никак не может определиться со временем, и в отчаянье трет виски.
Сантьяга спокойно подходит к своему аналитику и протягивает руку, помогая наву встать. Доминга опирается на предплечье комиссара и успокаивается:
- Он назвал его Схинки, - как будто извинясь, произносит он.
- Я полагаю нам еще предстоит познакомиться, - чуть улыбается Сантьяга, а потом серьезно смотрит на предсказателя, - Я хочу чтобы вы подготовили мне отчет. Дословно.
Доминга молчит, поднимает глаза на комиссара и наконец понимает.
- Комиссар, я не вправе давать советы, но.. обдумайте все еще раз. – Доминга не может смотреть в глаза Сантьяге.
Доминга не может смотреть уже сейчас.
Доминге стыдно. Стыдно за то, чего не было.
Сантьяга кивает. Молча.
Тамир стоит, прижимая к себе спасенный сервер, и ничего не понимает.