Наааашла, о дааааааааа)

---

Список славянских имен, может не только мне пригодится

---

Открываю закрытое

Название: Рецепт финансирования
Авторы: Tashka & D.
Жанр: эпический стеб
Пейринг: все, кто хотя бы проходил мимо во время описанных ниже событий
Рейтинг: PG
Саммари: поучительная история о том, что любые незначительные детали могут привести к значительным последствиям, шутки могут обернуться катастрофой, а также о том, что из любой катастрофы нав извлечет финансовую выгоду.
Предупреждения: при написании данной истории ни один дознаватель не пострадал.

В кабинете Князя было, как обычно, тихо и до странности светло - Тьму, жившую здесь веками, разгонял тусклый свет включенного ноутбука.
- Что это? - спросил осторожный советник, брезгливым жестом указывая на экран ноутбука.
- Куда только смотрит пресс-служба? - вторил ему рассудительный советник.
- Это провокация! - рубанул их агрессивный коллега.
- Мы разве планировали провокацию? - осведомился осторожный советник, повернувшись к стоящему за креслом Князя Сантьяге.
Комиссар слегка пожал плечами:
- Я в легком недоумении, господа.
Князь молчал.
Советники заговорили разом:
- Уберите это отсюда!
- Найдите того, кто это сделал!
- Сделайте хоть что-нибудь, наконец!
И только Схинки за пять тысяч километров от Москвы неприлично ржал, обновляя страницу diary.ru

- Ты прохлопал появление этого ужаса, Сантьяга, - капюшон Князя, недовольно покачиваясь, повернулся в сторону комиссара. - Отправляйтесь с Ортегой немедленно. И никакой личной жизни, пока не найдете, откуда это взялось, и не сделаете так, чтобы подобное вообще не появлялось в интернете!
Комиссар фыркнул и ехидно бросил:
- Для выполнения этой задачи придется, как минимум, отключить вам интернет. Исполнять?
- Чем тебе мой интернет помешает в поисках? - подозрительно осведомился Князь. - Ты решил заняться обсуждением моих приказов?
- Как можно, - искренне удивился комиссар. - Вы просто приказали сделать так, чтобы не появлялось ужаса. А, хм, произведения, которые крайне часто попадаются в Интернете, особенно те инсинуации про меня и Ортегу, - Сантьяга оскорбленно поправил галстук, - мало того, что полный ООС и никанон, так еще и появляются с вашего IP.
- Какие инсинуации!? - Князь от гнева аж подскочил со своего стула. Одной рукой он выхватил хрустальный шар, а другой - распечатку. - Смотри и сравнивай с натурой! И покажи мне хоть одну неточность в рейтинговой сцене!!!
Советники, чувствуя себя мебелью, стояли у стены. В кабинете зарождался полноценный литературный диспут часа на три-четыре. Всё шло к тому, что провокатор избежит возмездия...
- Вы попались, Князь! По-па-ли-лись, как говорят челы, - комиссар фыркнул и обернулся к агрессивному советнику. - Когда заберете выигранные ставки, не забудьте про мой процент. Также считаю нужным вернуть финансирование «ласвегасов» в полном объеме, в конце концов, это они просчитали поведение нашего уважаемого повелителя, если задеть его по поводу эм… творческих порывов.
- Я не пишу подобного! - еще громче вознегодовал Князь. - Не надо мне тут приписывать творения всех девиц с просторов интернета вместо того, чтобы начать заниматься делом!
- Я думаю, стоит объявить военное положение, - скромно сказал Сантьяга, раздумывая о том, что «ласвегасам» наверняка нужен новый сервер, а ему новая обстановка в кабинете, прикидывая, что во время военного положения финансирование автоматически станет неограниченным. Пожалуй, мысль была стоящей, приятным бонусом было то, что финансовой службе придется все молча проглотить. - Это, - Сантьяга указал на тускло светящийся монитор и торжественно заявил, - безусловно, как и сказал Князь, угрожает безопасности Великого Дома, и мне, без сомнения, понадобятся дополнительные средства. И неограниченный доступ к Источнику, - быстро добавил комиссар, вспоминая какие чудовищные суммы уходят на строительство межконтинентальных порталов - последнее время Ортеге хотелось экзотики.
- Объявлять военное положение по такому поводу идеологически неверно, - прогудело из-под княжеского капюшона. - Соседи не поймут. А у Источника сезонное снижение мощности. Склероз развивается? Раньше ты им не страдал.
Сантьяга настойчиво посмотрел на советников и показал на пальцах "30% ваши", так чтобы не видел Князь. Финансирования хотелось страстно, потому что личные фонды Сантьяги успели поиздержаться с того момента, как невероятно довольный собой Шуга ворвался в его кабинет несколько месяцев назад и с видом, как будто он только что выиграл войну с Зеленым Домом и Чудью одновременно, положил перед комиссаром указ о сокращении финансирования. Подписанный Князем лично.
- Так, - вспомнил о советниках князь, который прекрасно видел это подобие тайных переговоров между иерархами. - А вы чего тут стоите? Проверьте заявление пресс-службы на предмет стиля и орфографии. И пришлите сюда Ортегу.
- А Ортегу зачем? - теперь уже Сантьяга подозрительно прищурился.
- Обсужу с ним тенденции в развитии человской научной фантастики, - ехидно ухмыльнулся Князь, но все же пояснилю - Затем, что я знаю - ты его вызовешь к себе, и не меньше часа инструктировать будешь, или как там это у вас нынче называется. А дело не терпит отлагательств.
Князь был настроен весьма решительно, и Сантьяге пришлось отступить. Злобный прищур аватары, впрочем, ничего хорошего не обещал:
- Как пожелаете, Князь, мы попытаемся решить эту проблему без финансовой поддержки Темного Двора. Но я все же настаиваю, что вопрос информационной безопасности напрямую связан с безопасностью всего Великого Дома, и экономить в данном случае неуместно, - высказавшись, комиссар покинул кабинет Князя, всем своим видом выражая негодование.

Стратегическое совещание проходило в логове «ласвегасов», так как надоевшая обстановка личного кабинета наводила на Сантьягу тоску. Присутствовали сами аналитики (Доминга безуспешно пытался отобрать у Тамира половину куска пиццы) и Бога, который прикидывал, на кого делать ставку в их противостоянии. Ортега отсутствовал, так как куда-то делся. Видимо Князь все же исполнил свою угрозу.
Сантьяга хмуро мерил шагами нижний этаж логова подчиненных, аккуратно обходя груды различных, без сомнения, полезных, но ставших вдруг такими дорогими предметов – лишенные финансирования аналитики сокращать свои расходы не желали и под разными предлогами опустошали, как выяснилось, не бесконечные фонды комиссара.
Стратегическую задачу Сантьяга уже изложил: выбить финансирование. Побочной задачей было убрать из интернета раздражающий лидеров рассказ.
- Можно пофлудить там, - подал голос Тамир, пытаясь вырвать пиццу из рук вцепившегося в нее нава.
- Потроллить! - Доминга потянул кусок обратно.
- Может просто грохнуть весь сайт? - Бога с интересом смотрел на битву, так и не решаясь сделать ставку. Оба аналитика азартно предлагали ему ставить на себя.
- Весь сайт нельзя, там и Князь выкладывается. Хотя.. - мысль пришла неожиданно, и Сантьяга повеселел.
Тамир, сопя от усилий, вмешался: - Грохали уже. DDOS-атаку помните? Князь с Ортегой еще потом на этих ддосеров диарею насылали. Извините, комиссар, я не имел в виду, что...
Сантьяга рассеянно посмотрел на подчиненных, что-то обдумывая и наконец сформулировал план будущей кампании:
- Начнем войну информационную. Тамир, все наши ноутбуки должны быть защищены - настройте цепочку прокси-серверов. Бога - экранируйте помещение от магического сканирования и поставьте пару гарок в коридоре. Никого не впускать - у нас совещание, - чуть подумав, - Ортегу можно. И, Доминга, прекратите это противостояние из-за пищи, наконец, вы же сами просчитали, что проиграете, что за нигилизм? Сейчас все пишем едкие отзывы на последнее творение Князя. Чем разгромнее, тем лучше.
- Но позвольте, комиссар, - влез Доминга. - Пишем отзывы? А я думал, мы ищем пути убрать вредоносный текст...
Вошел Ортега с коробкой пиццы.
- Это что на Князя нашло? - Сантьяга ощутил укол ревности.
- При чем тут Князь - я разносчика перехватил в коридоре, - пояснил Ортега, не совсем понимая сложившуюся ситуацию.
Мысленно поблагодарив советников за неисполнительность и с сожалением осознавая, что делиться финансами все же придется, Сантьяга сел за ноутбук.
- Доминга, - вкрадчиво произнес он, - главной задачей было вернуть полное финансирование. Пишите!
И сам продемонстрировал подчиненным вариант правильного отзыва.
Ортега с интересом смотрел, как после обновления страницы под очередной княжеской нетленкой появилось: "Аффтар нупЪ и ниволнует. Текст - в Бабруйск, никанон ни разу. Аффтар, выпей йаду."
Они недооценили князя. Он выпустил против комментаторов сводный отряд боевых хомячков. Вскоре Сантьяга с изумлением узнал столько нового о своем поле, возрасте, ай-кью, детстве и отсутствии половой жизни, что едва не расплавил злосчастный ноутбук взглядом.
- Нужно что-то принципиально новое, - Сантьяга сориентировался довольно быстро, - Доминга, подключайте наше главное оружие - вызывайте Вергу. А пока пишите! Пишите активнее!
Теперь противостояние шло на равных: Верга, не изменяя себе, изливал бред такими потоками, что отзывы остальных просто терялись среди тонн его экзерсисов.
Но хомячков была целая орда. К тому же самые хорошо дрессированные экземпляры принялись посты Верги игнорировать и изливать свой яд на найденные комментарии других участников дискуссии. Аналитики, обозванные ПМСными лесбиянками, скрипели зубами.
Сантьяга потирал руки, обновляя страницы дискуссий и давая стратегические указания:
- Тамир, взламывайте кого-нибудь из модераторов, я знаю, в пресс-службе есть аккаунт у кого-то из руководства, у них пароль всегда qwerty – другие они забывают. Блокируйте противников, наша линия в сознании читателей должна быть решающей! Ортега, ты уже нашел правила демагога? Распечатай и сверяйся, раз до сих пор не смог выучить!
- Я сверяюсь, - отбивался Ортега, параллельно печатая очередной комментарий. - Но они же их интуитивно используют.
Разъяренные аналитики пустились во все тяжкие и принялись бить хомячков их же оружием, не стесняясь в выражениях. Увлекшись, о взломе они забыли. Кончилось тем, что явился настоящий модератор и закрыл тему за мат и переход на личности. Но к решению поставленной задачи это их не приближало ровным счетом никак. Финансирование не появлялось. Вредоносный текст пребывал на прежнем месте.
Сантьяга мрачно сидел в отбитом у загромождений хлама, бывшего имуществом аналитиков, кресле. Комиссар, про себя решив, что это будет не поражением, а всего лишь тактическим отступлением устало приказал:
- Обвалите весь сайт.
Тамир с обреченным видом принялся колдовать над клавиатурой и как-то невзначай поинтересовался у напарника:
- А что, Доминга, во втором туалете у нас унитаз починили?
- А что, у тебя мозгов не хватает сделать так, чтоб нас не вычислили? – так же обреченно прошипел Доминга. - Гений, блин.
- Когда мозгов нет - страдает жопа, – вдруг философски проговорил Бога, доедая пиццу, принесенную Ортегой.
Сантьяга, который уже использовал в эпической битве с хомячками, и зачем-то с собственным протеже Вергой, который по вдохновению задел модные тенденции этого сезона, все свое красноречие, приказал:
- Посмотрите, с какого IP был написан вредоносный текст и прекратите уже троллить хомяков, это бессмысленно, и, в конце концов, беспощадно.
- Давно посмотрели, - уныло отозвался Тамир. - Его же не автор размещал. Если б автор, все было бы совсем просто.
Сантьяга с сожалением оторвался от заманчивой мысленной картины: «ласвегасы» удаляют вредоносный текст, а Ортега под видом полицейского является к автору и, грозя тюрьмой за нелицензионную "семерку", изымает жесткий диск. А князь, проникнувшись скоростью решения проблемы, подтверждает все пункты, требующие дополнительного финансирования.
- Разберитесь, кто размещал, - приказал он.
- IP наш, – неохотно проронил Тамир и сразу же уточнил, кожей почувствовав тяжелый, не обещающий ничего хорошего взгляд Сантьяги. – Наш, в смысле, не совсем наш, а с нашего сервера. Размещали из Цитадели.
- Значит мы уже, - Сантьяга взглянул на часы и вкрадчиво продолжил, - два часа занимаемся борьбой с виртуальными грызунами и упрямством Князя, зная, что существо, которое разместило нашу проблему, находится в Цитадели?! Кто это был?! Почему я не в курсе? Может быть, уважаемый Шуга был прав, и вы всего лишь бездельники, а не крупные специалисты, и я зря постоянно доказываю эту пошатнувшуюся теорию на совещаниях по утверждению бюджетов? Имя, мне нужно имя!
- Мы прикладываем все усилия, - заверял Тамир. - Он тоже не дурак и прокси использовать догадался. Мы сужаем круг подозреваемых. Еще немного, и можно будет просчитывать вероятности.
- У навов дураков не водится, - глубокомысленно заявил сытый Бога. Комментарии он строчил от второго виртуала Ортеги, его собственное имя было не запятнано, что приводило второго помощника комиссара в полный восторг.
Первый помощник мысленно пообещал себе создать неизвестного никому третьего виртуала - специально для виртуальной интрижки с любвеобильным Богой, коего в конце концов ждал жестокий облом. Главное, чтобы комиссар об этом виртуале не догадался, иначе последствия могут быть катастрофическими.
Тем временем Тамир в напряженной тишине объявил.
- Шестьдесят три процента.
- Может, и профинансировать вас на 63%? – сварливо отозвался Сантьяга.
- Но, комиссар, стопроцентных вероятностей не бывает, - развел руками Доминга.
- Тамир, вы намерены мне сообщить, к кому ваши проценты относились? Или мы так и будем рассуждать о вероятностном поле?
К всеобщему удивлению, голос аналитика звучал несколько принужденно - словно он опасался выполнить прямой приказ своего шефа.
- Мы даем шестидесятитрехпроцентную вероятность, - Тамир решил разделить ответственность с напарником, - что это выложил дознаватель Темного Двора.
- Тогда мы автора можем не получить, - заявил Ортега. - Над ним, возможно, уже парочку опытов поставили.
Сантьяга помолчал. Буркнул что-то про навов, которые, пользуясь его абсолютно безосновательным расположением, творят все что хотят, и уже громче, очень ровно произнес:
- Бога, спуститесь к дознавателю и попросите посетить наше мероприятие.
Спина Боги, идущего к двери, задавала риторический вопрос "а почему я, а не Ортега?" К счастью, гарка был достаточно разумен, чтобы не озвучить вопрос вслух.

Дознаватель вошел в логово «ласвегасов», недоуменно огляделся на такой привычный для остальных участников импровизированного совещания, и такой неприемлемый для стерильных подвалов царивший здесь творческий беспорядок, и сразу же пошел в атаку:
- Комиссар, при всем уважении… Нам объявили войну? Цитадель осаждают? Сюда доставили важного пленника? Случилось еще что-то экстраординарное, чтобы за мной посылали и отрывали меня от срочной и серьезной работы?
Сантьяга бросил на дознавателя убийственный взгляд, но произнес спокойно:
- Случилось. Взгляните сюда, Идальга. Вот это, - он ткнул пальцем в монитор, - наши лидеры сочли практически равносильным объявлению войны. Князь был крайне недоволен. Советники считают это угрожающим безопасности Великого Дома. Вы помните, уважаемый Идальга, кто отвечает за безопасность Великого Дома, или опыты поглотили вас полностью?
- Не настолько, - ответил Идальга, - чтобы меня не заинтересовало такое явление, как сетевое творчество, в частности, затрагивающее наш Великий Дом. Я изучал психологию авторов по их, так сказать, произведениям. Я отыскал и препарировал пару создателей особо одиозных шедевров, по сравнению с которыми то, из-за чего вы меня вызвали, покажется лепетом невинного ребенка. К сожалению, я так пока и не определил, вскрыв их мозг, как они могли додуматься до своих идей. Постепенно я пришел к мысли придать этому явлению некую упорядоченность. Я влился в этот поток, приобрел влияние, организую конкурсы и публикации, стараюсь представить наш Великий Дом в достойном виде и отсекаю на сетевые задворки совсем уж откровенное графоманство.. Сами понимаете, комиссар, произведения некоего автора, вы понимаете о ком я, я контролировать не могу. Надеюсь, вы не предполагаете, что слова "откровенное графоманство" относились к нему? Позвольте заметить, все эти усилия я прикладываю исключительно ради блага Темного Двора.
- Нет, - произнес Сантьяга, по-прежнему глядя на дознавателя в упор. – И я даже не буду сейчас спрашивать, почему я не был в курсе данного эм.. проекта. Сейчас меня интересует единственный вопрос: как это прошло вашу, как вы утверждаете, исключительно во благо Темного Двора, строгую цензуру?
- Я сознавал, что, возможно, совершаю ошибку, - дознаватель, видя ничего хорошего не предвещающий взгляд Сантьяги, решил, что нужно взять часть вины на себя. - Но я не мог оставить пустое место там, где полагалось быть выполненной заявке. В конце концов, конкурс был посвящен Карнавалу Темного Двора и одобрен пресс-службой. Я приложил все возможные усилия, чтобы намекнуть автору, что выполнением я, мягко говоря, не совсем доволен. И я не ожидал такой реакции со стороны советников. Касательно же - вы поняли, о ком я, - я позволил себе счесть, что он за время создания своих творений и не того навидался.
- Допустим, - сказал комиссар, слегка сбавив тон. - Но, как бы там ни было, реакция была озвучена и требования тоже. Вместо этого должно остаться пустое место. Если вы захотите заполнить его чем-то другим, я думаю, возражений не последует. Качественность заполнения проконтролирует Ортега.
- Почему не Бога? – возмутился Ортега из своего угла.
- Я вам полностью доверяю, - царственным тоном произнес Сантьяга. И обернулся к дознавателю. - А теперь перейдем к главному: кто автор?
- Это настолько существенно при условии, что сочтенный вредоносным текст исчезнет? Видите ли, я обещал безопасность всем авторам, работавшим со мной, независимо от уровня из произведений.
Все присутствующие недовольно посмотрели на проявившего совершенно неуместную в условиях локального финансового кризиса гражданскую позицию дознавателя.
- Я никому ничего не обещал, - проронил Сантьяга. - Тамир, спуститесь к дознавателю и посмотрите, кто прислал данный шедевр. Идальга, вы останетесь здесь.
- Если вы найдете автора сами, комиссар, я никак не смогу, да и не захочу вам препятствовать. Осмелюсь лишь повторить свой вопрос: требование заключалось в исчезновении текста или в предоставлении головы?
- У вас есть его голова? – заинтересовался Сантьяга, прикидывая, как наличие головы автора может повлиять на перенаправление денежных потоков из недр финансовой службы в его личные фонды.
- Я не вижу в ней необходимости, если будет выполнено главное требование, - коротко ответил дознаватель.
- Зато я вижу. Имя, Идальга, имя. Иначе я найду способ поставить вас в то же самое положение, в котором находимся мы! – комиссар осекся, понимая ,что сказал лишнее, и несколько скомканно закончил. – Впрочем, Тамир и так все выяснит.
- Комиссар, - вставил Ортега, - а что мы с ним делать будем, именем? Это ж дополнительные расходы на Службу утилизации.
На самом деле добросердечному первому помощнику, который догадывался о возрасте автора, не хотелось проявлять жестокость по отношению к ребенку.
- Мы будем его озвучивать, Ортега, - невозмутимо заявил Сантьяга. - И требовать прекратить развернутую против нас кампанию по снижению финансирования боевых операций Великого Дома.
Комиссар никогда не упускал возможности реализовать первостепенные задачи посредством решения проблем наименьшего порядка.
Доминга и Бога синхронно кивнули.
Вошел Тамир, его глаза возбужденно блестели:
- Комиссар, - сообщил он, - теперь мы знаем ник, и откуда был отправлен текст. Это далеко отсюда, в другом полушарии. Я посмотрел координаты, и тут странность. Мне нужно 10-15 минут, чтобы все перепроверить.
- Займитесь, мы все равно третий час уже сидим, - благосклонно кивнул Сантьяга аналитику и повернулся к Ортеге.
- Готовьтесь к отправлению. Если потребуется, возьмите с собой гарок, но немного, помня об экономии и сложностях с финансированием. Постарайтесь ограничиться собой и Богой. Мы с вами как-нибудь договоримся, Бога работает исключительно за идею, не так ли? – Сантьяга так взглянул на Богу, что тому оставалось только кивнуть. - А гаркам командировочные придется платить.
Идальга фыркнул, но достаточно тихо – он вполне проникся проблемой и уже сопоставил недовольство, которое проявлял Сантьяга в последнее время при приватных разговорах за бутылкой вина, и невероятно довольного собой Шугу. Кстати, вино, которое они распивали с Сантьягой, было не из комиссарских подвалов, припомнил Идальга. Он видел вот точно такие же бутылки в супермаркете Биджара по акционной цене со скидкой в тридцать процентов.
Ситуация начала проясняться. И выглядела ситуация печально. Имя автора казалось уже не таким принципиальным секретом в свете сложившихся обстоятельств, и Идальга это имя уже готов был назвать – в конце концов, не такая уж важность - ник человского ребенка. Не сделает же из нее комиссар жаркое?
Идальга вздохнул, собираясь выдать автора, но его опередил Доминга.
- Комиссар, - он оторвался от горящей свечи. - Мы просчитали еще раз. Сначала мы были уверены, что это человский ребенок. Это не так. Слишком сложная для ребенка маскировка виртуала и его истинного местонахождения. Мы так и не смогли к нему пробиться.
Идальга отступил на шаг. Ситуация переставала носить развлекательный характер.
Тамир вступил в разговор:
- Мы проверили координаты. Все достаточно странно. Это пустынное место – теоретически там нет ни челов, ни средств коммуникации, но отправлен текст был именно оттуда. Территория значительная, но проведя глобальный поиск, мы можем выяснить точные координаты, - при этих словах Сантьяга сглотнул, подсчитывая стоимость операции.
- Это Ярга, - вдруг выдал Доминга.
Тамир застучал по клавиатуре, обновляя данные, и подтвердил:
- Вероятность 70%, что текст написан кем-то из приближенных Ярги. Можно запустить глобальный поиск, попробовать уточнить координаты. Но нам потребуется магическое прикрытие и очень много энергии.
- Так, - деловито начал комиссар, поднимаясь. - Ортега, пока гарок не трогайте, ждите моих распоряжений. Бога, я вижу, вам очень смешно смотреть на здешний беспорядок, который, действительно, выглядит беспорядочней обычного. Не желаете помочь в ликвидации? Тем более, господа аналитики будут с этой минуты весьма плотно заняты. Идальга, признаться, от вас я не ожидал такой вопиющей легкомысленности, но это мы обсудим, когда у меня будет время. Не скоро, я полагаю. Господа, обстоятельства требуют покинуть вас и сообщить Князю о предварительных итогах нашего расследования. Зная, как серьезно относятся наши лидеры к данной проблематике, я считаю возможным приступать к работе с использованием наших обычных методов – денег не жалеть.
«Обсудим, когда вы, комиссар, мне спасибо скажете за поддержку вашего бюджета," - подумал про себя дознаватель, но вслух, конечно, не сказал.
Открывающиеся перспективы привели Сантьягу в хорошее расположение духа: имя Ярга обещало не просто полное финансирование, имя Ярга обещало полную свободу действий. Имя Ярга, как выяснилось, могло доставлять не только головную боль.
- Тамир, Доминга, - приступайте к подготовке. После совещания мне понадобится некоторое время, чтобы подготовить план действий, - закончил повеселевший комиссар, - Кстати. Ортега, вы говорили, что на Гоа очень комфортно думается?
- Говорил, комиссар, - кивнул Ортега, думая про себя, сколько придется приложить сил для эффективной стимуляции мозговой деятельности шефа - не проще ли атакой гарок командовать?
- Вот и славно, - удовлетворенно проронил Сантьяга, - Займитесь билетами и выбором места.
Жизнь налаживалась. И это было хорошо.

---

Политичное

@настроение: ахтунг, политикО

---

все закрытое в конце концов станет открытым, приобретя читабельный вид

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Заначка на будущее: Убар

Убар (Ирам, или Ирам многоколонный, Ирем) - легендаpный затеpянный гоpод, погибший от неведомой катастpофы, yпоминающийся в Коране и анонимными автоpами «Сказок 1001 ночи».
Его радужные башни, построенные из металла и драгоценных камней, по преданию, были воздвигнуты во времена царствия Шаддада, адитского правителя, предположительно где-то на территории современной Сахары.
Башни Ирама упоминаются под несколько более древним именем в мифах египтян.
По одной из легенд, дорогу в Ирам можно найти, если разгадать головоломку, зашифрованную в самой легенде о Ираме.
По легенде, Ирам был разрушен по воле одного из богов (в Коране говорится что им, естественно, был Аллах, у других источников есть свое мнение на этот счет).

Говорится, что «ветром шумящим», бушевавшим семь ночей и восемь дней, был стерт с лица земли город Ирам и что пески поглотили земли его народа.
« До вас уже было много поучительных событий прошлых. Так походите же по земле и посмотрите, каков был конец тех, которые отвергали [посланников]…» (Сура «Али Имран»; 3:137)
Во время раскопок в районе предполагаемого Убара были обнаружены изысканные архитектурные сооружения, множество колонн, все свидетельствовало о существовании здесь некогда высокоразвитой цивилизации, в точности, как и упоминалось в аятах Корана.
Дpевний гоpод действительно погиб во вpемя пpиpодного катаклизма. Оказывается, что скоpей всего он был постpоен над огpомной каpстовой пyстотой, котоpая однажды пpовалилась.

просветиться дальше:

Раскопки в Шисуре, открыли большую, окруженную стеной крепость, которая частично провалилась в карстовую воронку. Перед разрушением, карстовая воронка, должно быть, была большой пещерой, частично заполненная водой - это был основной источник воды.
Первоначально крепость имела восемь или больше башен, что были соединены 2.5-3-х метровой стеной в высоту и почти метр в толщину; башни были построены из местного известняка. Главное внутреннее здание было в северо-западном углу крепости. Коран говорит нам о "городе с высокими зданиями", что конечно же был найден на раскопках. Башни охраняли самый важный источник воды перед Rub Al Khali, что сейчас скрыт разваленной карстовой воронкой. Не надо долго думать, чтобы понять, что этот источик и есть "великий источник Wabar", который, согласно арабскому историку Yacut ibn Abdallah был главной особенностью в городе Убар.

тыц еще +1 ну и видюшечка с раскопок

---

О. только что сказала что ром и текила прекрасная пара. Я в кои то разе с ней согласна. Но она что-то так зловеще смеется.

---

С Новым Годом!

Дорогие и любимые!
С Новым Годом!

Ну и качестве небольшого подарка новогодняя история.

Год уходил стремительно. Заканчивался. Исчезал. Таял на глазах. Падал в бездну прошлого, как падает снег на стылую промерзшую землю. Что такое год, для существа прожившего тысячелетия? Но Лисенок вдруг заупрямилась и заявила, что хочет отметить уход Старого Года. Новый Год отмечали только челы. Но опасную тему с праздниками Великих Домов, Сантьяга дипломатично предпочел не поднимать. Хочет Лисенок отмечать человский праздник – ему не сложно, все равно он хотел провести этот вечер с ней. Тайный Город погружался в зимнюю спячку и даже несколько агрессивные выходки некоторых горячих рыцарей, успевших оправиться после последней войны Великих Домов, не приносили ничего кроме вялой скуки.
В конце концов человский Новый Год подразумевал в понимании Сантьяги уютную домашнюю обстановку, долгий тягучий вечер наполненный ожиданием чуда, чуда только для двоих, а когда он согласился с ее предложением, Лисенок улыбнулась так, что у Сантьяги не осталось сомнений. Новый Год так Новый Год, какая разница.
Карнавал Темного Двора прошел – Князь как всегда был скучен, появился ненадолго, совершенно не оценил ежегодно предпринимаемых Сантьягой усилий по разнообразию торжеств в рамках регламента не меняющегося тысячелетиями, и, буркнув что-то, покинул праздник. Это тоже было вполне ожидаемо. Роль хозяина вечера, как и несколько тысяч раз до этого пришлось брать на себя Сантьяге. Лисенка не было. Нав с невероятным облегчением принял ее решение не принимать участия в Карнавале. Их совместное появление вызвало бы кривотолки, скользкие взгляды и, быть может, добавило бы Карнавалу остроты, но абсолютно точно вызвало бы недовольство Князя.
Может быть поэтому, он так легко согласился готовиться к Новому Году.
Лисенок полностью окунулась в атмосферу человского праздника. Бегала по имперским магазинам, покупая дефицитные, только-только появившиеся, гирлянды, стеклянные игрушки и мишуру, смешно морщила носик осматривая игрушки с изображениями человских лидеров. Придумывала как украсить шато в лесах в Подмосковье, которое подарил ей Сантьяга.
Именно поэтому, смотря на неподдельный интерес проявленный Сусанной к человским новогодним украшения, Сантьяга вспомнил, что когда-то у него оказались несколько таких игрушек, конца XIX века. Правда снабженными весьма неприятными сопутствующими арканами – у графа Спицына, как и у Сантьяги был весьма скверный характер, своеобразное чувство юмора и тяга к мелким пакостям, но арканы можно снять, а такого качества украшений Сусанна в Империи, да и в Европе найти не сможет. Тогда, получив презенты, Сантьяга мельком отметив опасное содержимое подарка, закинул их в один из шкафов в кабинете, куда закидывал все, что было достаточно интересно для изучения, но на изучение чего не было времени именно сейчас. Там же, в старых бездонных шкафах пылились недоработанные нереализованные идеи, планы военных компаний, расчеты с заклинаниями и просто вещи, которые выкидывать было либо жаль либо опасно.
Теперь, чтобы доставить Лисенку удовольствие, Сантьяга заглянул в Цитадель с целью все-таки найти почти позабытую собственность.
Кабинет Сантьяги делился на несколько зон – основная, известная всем, та, где он принимал посетителей, проводил совещания и отдавал приказы, комната с камином – здесь Сантьяга проводил время в одиночестве, когда не было возможности уехать из Цитадели, а нужно было отдохнуть – сюда допускались единицы, и так называемое хранилище. Сюда Сантьяга заходил редко. Не то чтобы не любил здесь бывать, просто зайдя он не мог остановиться, перебирая осколки своего прошлого, давая волю воспоминаниям… Как долго можно вспоминать прожив тысячелетия?
Именно сюда сегодня комиссар решил предпринять поход. В кладовую несбывшихся планов и блестяще реализованных операций.
Куда он дел подарок Хранителя Черной книги Сантьяга помнил смутно – кажется все же в крайний шкаф слева. Сняв пиджак, Сантьяга закатал рукава рубашки – так было удобнее разбирать бумаги и приступил к поискам. Прошлое завлекло его в свои сети: вот, желтоватый пергамент, подчерк быстрый, фразы короткие, испещренные сокращениями, - он очень четко помнит, как писал это: в кабинете князя, во время очередного совещания. Один из редких случаев, когда он что-то записывал. Жаль, реализовать не удалось – объект интриги поспешил умереть самостоятельно, не дав комиссару использовать его; вот кожаная черная папка – досье на того же графа Спицына, - Сантьяга положил папку обратно – челы живут недолго. С удивлением комиссар наткнулся на небольшую шкатулку, где притаился католический крест инструктированный рубинами. Нахмурив брови, Сантьяга припомнил что, то был подарок одного из европейских человских герцогов, тогда, перед Инквизицией он много путешествовал по Европе. Комиссар поморщился, вспоминая, что последовало дальше. Шкатулка была безжалостно выдворена из шкафа и выложена на паркет – теперь это лишь мусор, неприятное воспоминание давно закончившегося этапа. Сначала Сантьяга просто хотел выкинуть шкатулку, затем навская экономность взяла верх и комиссар отложил раритетную вещь – шасы будут рады такому приобретению.
Перебрав еще несколько полок, он наконец обнаружил пакет от графа Спицына, вместе с пакетом на пол выпала небольшая папка, Сантьяга мельком взглянул на нее – тонкая выделанная кожа, помнится одно время, ему нравились такие, лет..400 назад? Или намного больше? Папка может подождать.
Нав осторожно переложил пакет с игрушками на стол, просканировал, вновь усмехнулся, также как и когда увидел его первый раз, граф был весьма изобретателен, и приступил к обезвреживанию ловушек хитроумного чела. Минут через 20 перед Сантьягой лежали просто человские игрушки – дорогие, красивые, но лишь игрушки.
Нав улыбнулся. Сусанне понравится. Пара тяжелых шаров – в то время, еще не умели выдувать те легкие, почти невесомые изделия из стекла и ангел; молитвенно сложивший ладошки – трогательный, с золотистыми кудряшками. Сусанне определенно понравится.
Закончив с игрушками, Сантьяга вернулся к выпавшей папке, быстро пролистал ее, вспоминая. Вернулся к содержанию вновь – уже более сосредоточенно вчитываясь в отчет предсказателей. Интересно. Весьма и весьма интересно.
Папка перекочевала в кожаный портфель, который Сантьяга принес с собой. Информация из этой папки слишком полезна для Темного Двора чтобы пылиться на этом складе воспоминаний. Сантьяга усмехнулся – все, что пылиться здесь, что давно забыто, все будет вовремя вытащено, потому что Темный Двор умеет помнить. Потому что Темный Двор не намерен забывать.
Но сегодня интриги подождут. Папка полежит у него в кабинете еще пару дней, как лежала сотни лет здесь, в хранилище.
Сегодня Лисенок хочет отмечать глупый человский праздник – Новый Год.
Сегодня Лисенок ждет Сантьягу, а не комиссара Темного Двора. Ждет в их уютном шато, ждет, украшая дом еловыми ветвями, ждет, думая о нем.
И именно Сантьяга, а не грозный комиссар Темного Двора, бережно упакует кусочки стекла в коробку, чтобы сделать подарок женщине, которая за несколько таких коротких, и вместе с тем бесконечно счастливых лет стала ему безумно дорога. Именно Сантьяга будет обнимать фату Зеленого дома этой ночью, именно с Сусанной он разделит последние снежинки уходящего года, и именно с ней, уже под утро, возле едва теплящегося камина он будет засыпать разморенный хорошим вином и ее ласковыми прикосновениями. Думая лишь о ней. Не о делах.

@темы: ТГ, творчество

---

Ну, кто еще не видел. Новогоднее обращение президента заранее.

---

Вопрос первый: откуда в квартире столько прячущегося хлама?
Вопрос второй: нахрена я его вытащила на свет?
Вопрос третий: у меня такое ощущение что что-то тут с пространством - все это не могло бы сюда поместиться. Точно говорю.

---

Пойти узнать, что предсказывает тебе нумерология на 2012 год: uborshizzza.livejournal.com/1748159.html

---

Муахаха, Окей был взят штурмом.
И все это враки, про то что ни хрена нет и везде очереди. Не километровые, как рассказывали панически настроенные коллеги. И вполне можно протиснуться между полок. Без тележки, если сама, или с тележкой - О. пропрется везде, нужно только как следует фаснуть на цель. И почти не было хамовитых теток. Знаете, под новый год они как-то выползают из своих укрытий. А тут почти не было. Странно на самом деле.
Было скуплено все акционное бухло какое было. И нет мы не лохи, мы с О. пользуясь служебными полномочиями выгрузили весь ассортимент гиперов своих и конкурентов и тихонько в рабочее время сравнивали цены. ВПР - величайшая функция в экселе. Точнее сравнивала О., а я пахала как пчелка, ибо выходить на работу на праздники последнее дело. И пусть идеологически подкованные утверждают про стахановские труды, но я склоняюсь к мнению высокого начальства "ненавижу когда выходят работать в праздники" (с) Великая женсЧина, я щитаю)))

---

Послания деду морозу начну писать позже, а пока, для храбрости вооружившись халявным шампанским, непатриотично поеду штурмовать ОКей.

ПыСы: кстати да, было глупой идеей оставить половину бабла на карточке. ведт половины налом уже почти нет и хуй я где сейчас обменяю кровнозаработанные... Еще вчера банкоматы выдавали бабло полтинниками...

---

Челлендж 2011 или как это было. Часть 2.

Разобравшись с основной заявкой, стало несколько скучно, ведь "фигня война, главное гвардия". Скука приобретать затяжной характер не хотела и я совершенно случайно высказалась в привате, что мол, если надо чего, можно маяковать. Маякнули сразу же, да так, что у меня просто не оставалось выбора. Из всех предложенных вариантов реально выполнимым был единственный. Первый.
Воображение сразу нарисовало такое вот трагично-драматическое макси, где смешалось все: кони, люди... Только до карнавала в максимуме двое суток.
Крутили и так и так. Ясно было одно - единственный вариант психологического мини - это показывать все через пороки.
- А скока там было жертв то, а? - вяло поинтересовалась я, у Идальги, который по ходу занимался своей заявкой, - А что если каждая жертва порок? Ну или каждая бусина на ожерелье, а?
- Двадцать одна, - мрачно ответил дознаватель и идея была почти похоронена.
Паралельно вдруг выяснилось, что Ташка закончила свою заявку, и я поняла что медлить нельзя - надо брать ее тепленькую. кавалерийским наскоком крепость по имени кошкО была взята и у меня появился соавтор. Дальше были жаркие споры, мое нытье, ее обоснуйство, снова мое нытье, Сантьяга, которому не нравилось когда вытаскивают на свет совершенно забытые истории.
Конец переписывался несколько раз.
Отступать было уже некуда.
Я, по своему обыкновению забила и думала думу про название, пока пытливый соавтор искала слова для выражения одного единственного слова - контроль. Потом искали вместе, потом я снова искала название. Потом мы все таки дописали про этот чертов контроль, и снова поняли что это ни фига не конец. Ташкой был спешно вытащен из загашника другой конец. безжалостно нами похереный в рамках баталии про контроль и поиска смысла жизни. Другой конец отличнейше лег на сагу о контроле.
Чего то активно не хватало все равно.
А потом, так возник in/out. Инаут, аутинвойс, мать его, В нашем дурацком корпоративном сленге - временный ввод в сеть эксклюзивной позиции. Взгляд извне на внутренности. Внутри и снаружи. Вот ты какая искусственная жизнь, оказывается.
И да, желания должны сбываться.
И это хорошо.

Название: A-life: out and in.
Авторы: Tashka, D.
Рейтинг:
Пейринг: Сантьяга и его желания
Жанр: Angst
Саммари: A-life (сокр. от artificial life) – устоявшееся выражение, дословно – искусственная жизнь.
Предупреждение: многочисленные смерти, упоминание жестокости.


In
Сантьяга зарычал и пнул ни в чем не неповинный стол. Стол застонал глухо, протяжно, но устоял, впечатавшись в стену. Сантьяге показалось этого мало и с кончиков пальцев сорвался огненный шар, мгновенно испепелив дерево.
Хотелось выть.
Хотелось разодрать кожу, достать до сердца.
До того что глубже. Глубже сердца. Глубже души. Намного глубже.
Чужое.
Чужое ли?
Не свое.
В нем не было ничего своего.
Уничтожить. Изъять. Удалить. Все равно.
Его звали Сантьяга.
Его назвали Сантьяга.
Он прочитал все книги, которые были доступны. И все книги, которые доступны не были.
Он прочитал всё.
И нигде не нашел ответа.
Разве книги могли дать ответ как избавиться от себя?
Разве кто-то мог..
Он кусал губы и стирал кровь уже давно перепачканными пальцами.
Потом затих. Долго сидел в темноте пытаясь разобраться, как делал это тысячи раз - наталкиваясь на свое, бывшее чужим.
Отданное. Ненужное.
Он состоял из ветоши. Хлама. Собранного при уборке и безжалостно выброшенного. Опасного хлама, который пришлось выбрасывать очень аккуратно.
Никто не мог дать ответ. Никто кроме него самого.
Значит, он найдет ответ.
Любым способом. Любой ценой.
Он долго к этому шел.
Через вседозволенность - все сходило с рук.
Через уязвленное самолюбие - его не оценивали, ему прощали, от него не ожидали ничего кроме безрассудства.
Через гнев - он становился все безрассуднее, его замыслы были все опаснее, рискованней.
Через агрессию - Граней нет. И предела нет. Ярость не знает границ.
Через подлость - цель оправдывает средства. Цель оправдывает все. И хладнокровная жестокость перемешивается с первобытной яростью.
Через страх - страх сотворенного, но больше страх того, что он может сотворить.
Он прошел через все пороки этого мира, чтобы стать не просто, а стать.
Он превратил ненужную ветошь - в алмаз. Сам. Сам! Вопреки!
Черный неограненный алмаз - черную душу нельзя сделать белой, но вложенное чужой рукой лицемерие и хитрость дали ответ - черную душу можно спрятать. Скрыть. Тяга к роскоши сладким шепотком пропела, что все это можно сделать красиво, а импульсивность предложила пойти против всех - наречь черное - белым.
И белое спрятало черное.
Белое было вызовом.
Белое было барьером - от другого черного - чернильными щупальцами обосновавшегося внутри. Наблюдающего.
Молчаливого.
Чужого.
Белое требовало избавиться от чужеродного.
А черное требовало прилюдной казни.
Черное спрятанное и белое скрывающее сплелись в нем чтобы изжить другое - чужое черное. Уничтожить и растоптать.
Они вели его.
Они не давали остановиться.
Они нашептывали, что цель должна быть достигнута, что желания должны исполняться.
Он был Сантьягой. Он был Комиссаром - главным боевым магом Великого Дома Навь.
Великого Дома, о величие которого вытерли ноги зеленые ведьмы.
Боевым магом – большинство схваток которого происходило в темных кабинетах Цитадели.
Комиссаром – в подчинении которого были остатки великого воинства.
Он был прахом великой семьи.

Out

Сантьяга сидел на краешке стола и заканчивал свой обычный отчет Князю о состоянии дел:
- Таким образом, люды терпят одно поражение за другим. Мои аналитики дают восьмидесяти процентную вероятность, что контроль над все еще управляемыми ими территориями, хотя правильнее было бы сказать клочками территорий, зелеными будет потерян в течении двух-трех месяцев. Я также считаю, что круг завершен – зеленым придется уйти.
- Королева может попытаться спасти остатки своего народа ценой собственной жизни.
- Семьдесят три процента и вероятность будет расти. – подтвердил Сантьяга, - Арканы планетарного масштаба она использовать не будет, но жизнь чудам попортит основательно.
- Я не желаю, чтобы в Тайный Город явились толпы обозленных сильных боевых магов.
Это было решение.
- Вы желаете сократить поголовье Люди до приемлемых размеров? – уточнил Сантьяга.
- Если этого не сумеют сделать чуды, - глухо прозвучал голос из-под капюшона.
Больше ему не требовалось ничего говорить. Выбор момента для вмешательства он оставлял на усмотрение своего комиссара.
И зловещая улыбка коснулась губ аватары: а что если... мысль засела в мозгу.

In

Аркан был уже готов.
Страшный кровавый Аркан.
Но только пройдя через страх и кровь можно было избавиться от того, что терзало его тысячелетия.
А что если…
Князь желал видеть Людь слабой.
Князь желал. И Комиссар обязан желание Князя исполнить.
Но Сантьяга воспользуется моментом и выполнит и свое желание тоже.
Всего лишь внести некоторые поправки в расчеты.
Он уже почти нашел жертву, кровь которой замкнет Аркан. Он выбрал более простой из двух вариантов – подчиниться Аркану, подчинится придуманной им самим логике и структуре Аркана. Что ж, значит, придется пойти по более сложному – подчинить Аркан себе. Извратить логику, изменить структуру. Невозможно? Сам Аркан был невозможным, пока он не придумал его.
Потому что возможно все.
Потому что черное может казаться белым.
Двенадцать жертв Большого Круга и девять Малого – двадцать одно звено цепи, оплетающей весь мир и замыкающейся на Престоле Силы. По воле Вершителя. По его воле.
И главная жертва – венец Аркана.
Если главной жертвой станет сильная зеленая ведьма, все расчеты потребуется провести заново.
Пусть так.
Выбор главной жертвы - выбор крови, которая прольется ради изменения мира. Если это будет кровь людов, необходимо менять уже продуманную тактику.
Он сделает это.
Более опасным станет строительство и Большого и Малого Круга?
Он никогда не прятался от оправданного риска.
И раз риск так велик, то и ставки должны быть увеличены: пусть главной жертвой станет самая сильная зеленая ведьма, та, которая уже не станет следующей королевой. Та, которая смогла бы быстро сплотить семью после катастрофы, постигающей каждый Великий Дом. Такова воля Князя Темного двора.
Воля князя свершится, сплетясь с исполнением мучительного, несбыточного желания того, кого он создал, потому что желал быть достойным предшественника.

Out

- Говорят, кто-то уничтожает зеленых ведьм. Сильных колдуний, - прошипел Князь.
- Они воюют, пытаясь сохранить господство на Земле. Безосновательно конечно, - пожал плечами Сантьяга, и ехидно добавил: - В боях порой убивают, если вы до сих пор не в курсе.
- Несколько смертей произошли далеко от полей сражений.
- Вы пожелали сократить количество магов Люди - их количество сокращается, - холодно отрезал комиссар, - Вы всегда чем-то недовольны, князь, или это я постоянно так невовремя прихожу?
- Сокращение происходит весьма странным способом, мне говорили, что жрицу Изяславу буквально разорвали на куски..
Сантьяга тонко улыбнулся. О да, именно так все и было, - ведь то был день чествования вложенной в него кровожадности:
- Какая разница как? Ваши желание исполняются, ведь желания должны исполняться.. а каким именно способом... у всех нас есть маленькие слабости.
- От тебя пахнет смертью, - буркнул Князь вслед Сантьяге. - Смертью и болью.
Комиссар сделал вид, что не услышал.

In

У него оставалось очень мало времени. Он уже завершил Большой Круг.
Несмотря на всю ловкость, ему нипочем бы не удалось действовать под самым носом зеленых, если они не успели бы к этому времени плотно увязнуть в затяжной войне. Война превращалась в катастрофу, а Аркан был почти завершен.
Насколько всё было бы проще, если бы можно было просто убивать свои жертвы. Но Аркан требовал ритуала. Аркан требовал поклонения себе.
Вначале ему казалось это забавным – использовать магию самого мира, изменять весь мир ради выполнения одного желания.
Вначале он считал происходящее утонченной местью. Заставить их доверять себе, и видеть их глаза в момент смертельного удара.
Первые два или три раза.
Изяслава без колебаний надела перстень, когда он обрисовал ей возможность переговоров о союзе против Ордена.
Ее взгляд на Престоле Силы, он так и не смог отбросить вместе с кусками ее мертвой плоти. После этого он больше не упивался местью.
Он просто делал то, что делать требовалось, потому что иначе - нельзя.
Потому что желание должно быть исполнено.
Время... Его было слишком мало для замысловатых интриг по заманиванию жертв.
Но будущие жертвы Малого Круга то и дело отправлялись в бой, и любой из них мог стать последним…
А что обостряет жажду любви сильнее, чем близость смерти?

Out and in
Тьма кругом.
Тьма, заливающая Престол Силы тяжкой чернильной тучей.
Тьма, которая сама суть - накопленная им Сила.
И сколь бы черна она ни была, ей не сравниться с Тьмой - сутью его души.
"Это не моя суть. Она вложена в меня, и я смог изменить это! Я смог!!!"
Смог, чтобы выбросить из себя ненужный хлам. Опасный хлам.
Он перебирает его, словно старьевщик - зачем? Долой его, долой!
Шелестят ветхие ярлычки - ненужное, лишнее было педантично отсортировано, прежде чем избавиться от него.
Невоздержанность.
Долой! Он утолил вполне достаточно своих желаний. Столько, что настал черед желания невыполнимого.
Но какой в этом вред, если можно утолять желания, не становясь их рабом?
Легко проявлять воздержанность, когда у тебя всё равно ничего нет. Но неизмеримо ценнее умение проявлять ее, имея возможность получить всё, что хочешь.
Агрессивность
Он стал воином, очень быстро по навским меркам достигнув вершин боевого искусства. Он убивал воюя, он убивал пытая.
А сколько поединков затеял он за свою жизнь безо всякой войны? Сколько из них завершилось смертью соперника?
И какими, в сущности, ничтожными были поводы для некоторых из них.
"Я не нанес смертельного удара ни одному из тех, в чьих жилах течет кровь Нави. Сколь бы серьезны ни были поводы. Остальное - пустяки. Только это имеет значение".
Так стоит ли избавление от агрессивности тех усилий, которые прошлось приложить?
Подлость и лицемерие
Ярлыки держатся крепко - раз уж тот другой, кто сортировал хлам, нашел в себе силы наклеить их, он сделал это основательно. И выбросил в первую очередь - тот признал существование такого хлама, но только тогда, когда уже нашел способ избавиться от него.
Долой?
"Не спеши. Вспомни, сколько подлости и лицемерия потребовалось для строительства Аркана Желаний. Ведь тебе требовалось добровольное участие жертв".
Радмира и Ясина, принявшие перстни из его рук наутро после переполненной страстью ночи…
Последняя, главная жертва - Ветица – сильная, умная Ветица – казалось невозможным завоевать ее сердце.
Но он знал, что невозможного нет – и она сдалась.
Доверилась – и пропала. Даже умирая от его руки до конца не верила в реальность происходящего.
Опасный хлам оказался слишком полезным. Чистыми руками он не сделал бы того, что должен был сделать.
Цель все еще оправдывает средства.
И, если это понадобится, он снова вытащит спешно выброшенный хлам - не задумываясь.
Ради Темного Двора, ради каждого отдельно взятого нава.
Тяга к роскоши
Ерунда, не стоящая больших стараний. Ее, в сущности, так легко утолить. Сама по себе роскошь - пшик, мишура. Он уже успел убедиться в этом. Она всего лишь делает жизнь приятнее, но не наполняет ее смыслом.
Зависть
Чтобы избавиться от хлама с этим ярлыком, не надо совершать невозможное. Проще заполучить всё, чему принято завидовать, и он рассыплется сам.
Чернильная туча на мгновение подергивается рябью, словно собранная им огромная Сила недовольно спрашивает, долго ли ей еще ждать.
Сейчас.
Он уже перебрал все, сложенное в него и мешающее стать собой.
Настоящим.
Не стоит задумываться о полезности или бесполезности этого хлама. Просто выбросить его, и останется...
Ничто. Пустота. Небытие.
Нет! Оболочка, которую можно заполнить своим собственным "я". Только своим, и ничьим больше.
Но где его взять?
Этого не было вовне - он искал, и обязательно бы нашел.
Этого не останется внутри, если он избавится от того, от чего так страстно и неукротимо жаждал избавиться.
Чем он будет заполнять пустоту?
Нельзя создать что-то из ничего - лишь вылепить из того, что есть.
Нет ответа.
Нет.
Именно теперь ответ рядом.
Совсем близко.
Ответ в той силе, которая до сих пор сдерживает невероятный, чудовищный поток разбуженной им энергии – уже разъяренной, уже требующей выхода – требующей свершения Аркана.
Контроль.
Сантьяга смеется.
Так просто.
Контроль…
Сила разбуженная им грозно рычит, ветер поднявшийся над Престолом Силы почти сбивает с ног .
Только контроль. Всего лишь контроль.
Это оказалось настолько просто, что он даже опешил.
Подчинить слабости и обуздать желания.
Все слабости лишь инструменты достижения цели, и все это время он просто искал средство этими инструментами управлять.
Контроль!
Так просто? И ради этого потребовалось совершать почти невозможное?
Он медлил.
Сила. Грозная, неодолимая Сила ждала, всё еще готовая изменить мир по воле вершителя Аркана.
Он понял бессмысленность своего желания. Но разве оно – единственное? Разве не может быть других? Желаний, стоящих того, что было сделано ради их исполнения.
Он по-прежнему может всё.
ВСЁ.
Вернуть прежнюю Навь, перед которой склонялась вся Вселенная. Вернуть потерянное безвозвратно. Он может.
Изменится мир, и навсегда канет в небытие поражение, кровь и смерть. Почему он раньше не думал об этом? Вот то, что достойно созданного им аркана!
Сила была вокруг.
Она была в нем.
Мир дрогнул, и его разума - не ушей - достиг громкий, издевательский смех одновременно изнутри и извне – словно мир смеялся над ним.
И он понял, какую чудовищную ошибку чуть было не совершил.
Его последнее желание не просто меняло что-то в мире - оно создавало совершенно новый мир.
И там не будет, не может быть места той Нави, за которую умирали его братья.
"И никто не изменит нас без нашего согласия!"
Никто.
Он, Сантьяга, не пожелавший, подобно Князю, отказаться от своего имени, не имеет права решать за всех.
Он заплатил миру кровью жертв за свои желания.
Он заплатил ему частью себя.
Миру недостаточно этого.
Цена может оказаться настолько высокой, что платить ее будет невозможно. И ничего нельзя будет изменить даже собственной смертью.
Чернильная туча сгущалась над Престолом Силы. Сосредоточенная в ней энергия не желала больше ждать. Она могла выйти из-под контроля в любой момент.
Она уже выходила из под контроля…
И Сантьяга принял решение.
Безумное. Самоубийственное. Единственное - попытаться – отвести силу в сторону. Сбросить туда, где она не будет нести угрозы, рассеется.
Сбросить.
Как ненужный хлам.

---

Челлендж 2011 или как это было. Часть 1.

Ну что ж маски сорваны и лед уже давно тронулся, господа...
Получив заявку я пришла в легкое недоумение и грешным делом подумала, что шутка господина дознавателя удалась.
Надо сказать, господа, что я не пишу оригинальных персонажей почти никогда. С чьими-то оригинальными персанажами я вообще не сталкивалась. А тут предложили описать нехарактерного персонажа в характере. Мозгу было над чем задуматься. "Фигня война, главное гвардия!" - подумал моск и отметил себе в памяти подумать об этом завтра.
Завтра как то не думалось.
Послезавтра не думалось тоже.
Персонаж никак не давался и писаться не хотел, хотя о нем была выпытана у господина дознавателя уже вся возможная биография, включая отдельные моменты, которые видимо сам персонаж про себя не знал.
Первое написалось это:
Последнее, что слышит Наарга это Слово. Больше Наарги нет.
Есть что-то, что выглядит как Наарга и ведет себя как Наарга. Что для всех должно Нааргой быть.
Но самого Наарги больше нет.
Я мысленно извинилась перед заказчиком, и уже сама поняла, что персонаж обречен.
Второе, что написалось было про желания, которые должны сбываться. что кстати стало рефреном к всему моему участию в челлендже.
Я паниковала у Ташки в приватах, я доставала Идальгу. Я устроила сеанс разбора личности главного героя.
Времена никак не хотели мне даваться. Персонаж никак не хотел умирать. Ну вот совсем. И вляпываться ни в кого не хотел по крупному. Из вредности я пообещала персонажу, что я его не просто убью, а убью два раза. И ниволнует.
Писались куски и сцены. писались эмоции и мотивация. Но складываться в историю все это не хотело.
В общем чтобы расправиться с непокорным персонажем пришлось выводить тяжелую артиллерию в лице Ярги.
Влипать в Яргу персонажу понравилось. Так понравилось, чт оя начала паниковать - изначалньо все планировалось на 3-4 старницы. Комиссару понравилось испытывать интересные эмоции. Мне понравилось писать диалоги комиссара с Идальгой (дадада, конечная сцена занимает пятую часть истории и несколько выбиваетсся из коротких кусков). Князю (который цитадельский) понравилось, что его почти нигде нет и ему не мешают думать.
А вообще, Наарга стал мил моему сердцу. К концу истории мне даже хотелось чтоб его до конца все таки не убивали, но, естественный отбор.. сами понимаете).
Вообще получила огромное удовольствие.

Собственно сама история, как она есть:

Цикл: Истории, о которых не любят вспоминать в Цитадели
Название Подобно Икару или история одного падения.
Автор: D.
Группа поддержки: Tashka, Идальга
Бонус - визуализация: Dagara
Рейтинг: R
Пейринг: отсутствует
Саммари: Запретные желания имеют свойства сбываться
Предупреждение: смерть персонажей
Комментарии. Челлендж. В заявке просили не устраивать влип в Князя. Но их столько развелось этих навских князей, что автор с чистой совестью посчитал, что заявитель имеет ввиду того Князя, который сидит в Цитадели и думает о прекрасном. Безымянного всмысле. А про остальных князей ничего не сказано. Вот. Так что получите и распишитесь. Надеюсь? удовлетворю. Технически влип обеспечен в двойном объеме.

Последнее, что слышит Наарга это Слово. Больше Наарги нет.
Есть что-то, что выглядит как Наарга и ведет себя как Наарга. Что для всех должно Нааргой быть.
Но самого Наарги больше нет.

Необдуманные желания имеют свойство сбываться.
Необдуманные опасные желания имеют свойство сбываться часто.
Необдуманные опасные желания, возникающие в голове существа, у которого самым сильным мотивом поступков является любопытство, сбываются всегда.
Начиналось все вполне обыденно. Впрочем, так начинаются все истории.
Главный герой просыпается, делает свои обычные дела: будь это хоть спасение мира, хоть приготовление завтрака, а затем обязательно что-то случается.
Что-то, что переворачивает сложившуюся реальность вверх тормашками.
Или не случается. Но реальность все равно переворачивается.
Проснулся Наарга как обычно - ближе к обеду. С чувством потянулся, лениво открыл глаза, еще ни о чем не думая, просто наслаждаясь теплом постели.
Как таковых дел не было, или их было слишком много: смотря с какой стороны посмотреть. Можно было бы съездить в Цитадель - показать Барраге новые эскизы: мастер големов последнее время чаще бывал в мастерских Цитадели, чем у себя. Была там какая-то темная история. Наарга конечно пытался выяснить, но Баррага уперся и молчал до последнего. То есть до того момента пока любознательный Наарга не перенес свое любопытство на другую очередную таинственную интересность. Еще можно было съездить к себе в студию - посмотреть принятые менеджерами заказы, и возможно выбрать что-то для себя.
Наарга называл свое предприятие студией. Раньше он квартировался в Цитадели, но последнее время штаб-квартира производила на него нервозное впечатление. Так появилась Студия. Это было странное место - с одной стороны прибыльный бизнес, под крылом Темного Двора, с другой – своего рода тусовка, где собирались творческие личности Тайного Города от молодых лоботрясов, считающих себя непризнанными гениями до каких-то мутных околокультурных личностей всех мастей и сортов. Студия было небольшим особнячком, затерянным в переулках старой Москвы.
В конце концов, Наарга решил, что ехать куда-то прямо сейчас - это непозволительная роскошь для нава, который лег уже после рассвета. Поэтому он не спеша прошелся на кухню, прошлепав босыми ногами по прохладному полу, лениво зажег плиту и также лениво начал искать турку. "Сейчас меня может спасти только кофе" - так обычно по утрам говорил Доминга. Вспомнив о приятеле, Наарга в очередной раз пообещал себе обязательно позвонить аналитикам и предложить куда-нибудь прошвырнуться, прекрасно понимая, что не позвонит.
- Кофе.. - сам себе бормотал Наарга, раскаливая турку, - Хороший кофе…
В окно смотрело солнце, вырисовывая на полу ровный прямоугольник света. Если не знать, что декабрь близко, можно было бы подумать, что на улице жарко. Но нет. Асфальт блестел тонкой коркой льда. Снега не было. А солнце обманчиво ярко светило, намекая на теплые песчаные пляжи какой-нибудь экваториальной страны.
Дорогие звуконепронецаемые окна создавали приятную тишину - утро было именно таким, каким хотел Наарга - тягучим и неспешным. Как горячий шоколад.
Намечающуюся гармонию разрушил звонок телефона.
Недовольно вздохнув, нав пошел на звук и нашел мобильник под кроватью - там, куда ночью закинул его в сердцах.
Звонила Гореслава, девчонка-люда, награжденная способностью возникать внезапно на пути честных навов ровно в той же степени, в которой была обделена магией. 0,4 феи. Это поставило крест на мечтах светловолосой девочки об украшавшей симпатичную головку короне. Все светловолосые девочки мечтают о короне, в равной степени как и о прекрасном принце. Светловолосые девочки с зелеными глазами мечтают только о короне, принцы в их случае не всегда приятный и не всегда бонус. Однако мечты сбываются только у одной. Гореслава этой одной так и не стала.
0,4 феи. По ее мнению это вообще в принципе ставило крест. Не "возможно жрица". Не фата. Даже не фея. С момента этого приговора жизнь, как правило, была расписана полностью: незаметное взросление, свадьба с не очень знатным дружинником, или шовинистически настроенным обер-воеводой какого-нибудь домена, желающего жену не колдунью, если повезет или не повезет - дети...
Все было предрешено, и Гореслава буквально выцарапывала для себя месяцы свободы – сбежала из дома, связалась с контрабандистами-шасами и какими-то темными наемниками.
- Наа, - томно протянула она, но не выдержала и возбужденно затараторила в трубку. - Ты мне нужен. Срочно-срочно! Тут такоооое! Такое!.. Я еду к тебе!.. Нет, лучше ты приезжай, – она говорила сбивчиво, слова лились со скоростью ниагарского водопада – также быстро, мощно и бессвязно, - Только я прочитать не могу, там все на навском что-ли или на шасском.. В общем, через час на нашем месте. Не опаздывай! Жду, целую! – и она бросила трубку.
Кинув телефон на подушку, Наа вернулся в кухню… Пахло горелыми кофейными зернами, а по белоснежной поверхности плиты растеклась черная уже застывающая лужица того, что еще несколько минут назад обещало стать прекраснейшим мокко.

Их местом была заброшенная стройка на юге Москвы: во время агонии Империи тут собирались строить то ли новомодный бизнес-центр, то ли еще что-то. Когда Империя рухнула здание несколько раз перекупали, или лучше сказать забирали. В конце концов, последний хозяин нашел свою смерть здесь же - чел попался упрямый, расставаться со своей собственностью не хотел, и местные братки закопали его в бетон прямо в подвале. Чисто поржать. Братки, правда, потом тоже куда-то делись, а нового хозяина не появилось. Так и стояло здание заброшенным и странным образом никому не нужным.
Они часто бывали здесь – Наарге захотелось нарисовать Гореславу в урбанистическом стиле - обнаженную, нежную и чарующую, среди груд строительного мусора и куч застывшего бетона, заросшего какой-то растительностью. Так и не дорисовал. Сначала не пошло, не хватало какой-то неуловимой детали, потом началась зима – картина так и лежала незаконченной в мастерской Наарги. Хотя на самом деле дело было в Гореславе: дольше пяти минут неподвижности она выдержать не могла. Начинались жалобы и стоны по поводу неудобства, грязи и вредности бетона для кожи. Этого не мог выдержать уже Наарга.
Гореслава приехала первой. Машину она припарковала скорее всего где-то вдали – последнее время у подруги обострилась паранойя, но Наарга почувствовал, что девушка уже здесь. Припарковав свою Тойоту, Наарга поднялся на верхний этаж по бетонной выщербленной лестнице.
Гореславу он застал возбужденно меряющей быстрыми шагами самую дальнюю комнату. Она резко обернулась – все в ней было стремительно, словно первозданная стихия. Необузданный, дикий ветер, поселившийся в стройном девичьем теле. Наарга считал это чистой неизведанной магией – страстность, чувственность… Гореслава могла возбудить его одним взглядом из-под густых ресниц – яростным, чуть безумным. Обещающим все что угодно, но не скуку.
Они уселись в проеме окна – ни рамы, ничего – голая вмятина в небо.
- Представляешь, мы увели ее из под носа самого.. а не важно кого! – рассмеявшись, она тряхнула светлыми кудряшками.
Правда, в ответ на скептично приподнятую бровь Наарги она несколько смутилась и добавила:
- Ну, не я лично… Хотя я принимала самое активное участие! Ну и не совсем увели… В общем, это датировано первой войной. Вашей. Вот, – покопавшись в сумке, Гореслава протянула наву завернутый в желтоватую тонкую бумагу сверток, - Я пыталась переводить, но…
Глаза Наарги возбужденно заблестели. Сверток выглядел очень многообещающе. Он наверняка довольно тяжелый или, по крайней мере, выглядит таковым. Тяжелым и очень таинственным.
- Я знаю, ты интересуешься всякими древностями, а я все равно прочитать не могу. А тут такое, наверное, интересное, раз столько охотников. А у меня дела, возить ее с собой мне не с руки, - книга перекочевала из рук Гореславы к Наарге, - У тебя есть сутки чтобы ее прочесть: завтра в восемь я должна отдать ее Пабло Робене в «Кружке для неудачников». – Гореслава захихикала. - Нет не тому что кардинал, конечно, нет, просто как это сказать. Тезка. Так что у тебя есть время до обеда. Я дала слово одному ..ээ.. челу, что книга будет у Пабло в восемь. Не подведи.
«Я рассчитываю, что ты поделишься со мной информацией», - яснее ясного читалось в ее блестевших глазах. Гореслава поднялась, отряхнув бетонную крошку с юбки.
- Эй, подожди! – воскликнул Наарга, прижимая к себе сверток. – Как вы его достали? Откуда? Почему его искали? Для кого вы его нашли?
- Ответ на первый вопрос: секрет. И на второй вопрос тоже – секрет, - она звонко рассмеялась: – А на третий вопрос ответь сам, ты вон тоже сидишь, вцепился как будто это контрольный пакет акций Тиградком, - Гореслава чмокнула его в щеку, окутав ароматом своих очередных эксклюзивных духов: Наарга почувствовал волну таитянской ванили, сдобренную теплым привкусом сандалового дерева и нотками мандарина, и хитро улыбнулась. Уже скрываясь в дверном проеме с заговорщицким видом пропела: - Ну кто может искать такое старье? Конечно, хозяин.
Наарга посидел еще несколько минут неуверенно поглаживая кончиками пальцев сверток, потом решительно встал, спрятав его в сумку и быстрым шагом пошел к машине. Ощущение тайны заставляло его спешить. Ощущение тайны подгоняло его прочь с улиц – домой.

В свертке оказалась книга. Большой тяжелый фолиант в шероховатой кожаной обложке – чернильно-черной. Наарга открыл ее осторожно, будто знакомясь. Зашелестели желтоватые тонкие листы, зашелестели приглашающе – книга желала чтобы ее читали.
Старая книга на старонавском. Не на классическом, который любой нав знал с детства. А на том древнейшем языке, на котором отдавали приказы те, под ногами которых горела Земля, те, кто прорывался сюда сквозь Внешние миры – не как беглецы, а как завоеватели.
Наарга читал взахлеб, иногда спотыкаясь о забытые обороты и устаревшие сочетания слов, спотыкаясь, перескакивая, продолжая читать дальше, возвращаясь к недопонятому, перескакивая вперед вновь.
Книга о Первой войне, написанная под конец Первой войны. Книга о том, что было под запретом. Книга о том, о чем молчали. Книга была о Ярге. Повелителе Драконов.
Книга, написанная не победителями, книга, память о которой должна была бы быть стерта. Но вот она лежала перед ним. Настоящая. Осязаемая.
Наарга понимал, что ему не нужно ее читать, что нужно ехать в Цитадель, а еще лучше воспользоваться порталом, рассказать все Сантьяге. Отдать проклятую книгу и забыть все как страшный сон. Но он не мог забыть. Не мог оторваться от пожелтевших от времени страниц. Запретное знание сладко. Запретные желания еще слаще.
Наарга бросил взгляд на мольберт, стоявший в дальнем углу. Мольберт, пристанищем которого была единственная незаконченная картина. Постоянно напоминающая ему про запретные желания. Он редко использовал монохром. Но здесь правили черно-белые линии. Четкие и смазанные, обрывающиеся рваными мазками и плавно переходящие из света во тьму. С мольберта на него взирала легенда – Первый Князь Нави.

Он смутно помнил, как рисовал это: глухой предрассветный час и тщательно собираемые из осколков иллюзии. Смятение и спешащие на выручку разбитым мечтам оправдания и доводы. Решительно сжатые губы, прорисованные парой небрежных линий, и глубоко запавшие зловещие провалы глазниц.
В ту ночь убили Регу. В ту ночь легенда для Наарги ожила. Стала не просто притягательной сказкой. Нет, легенда стала еще более притягательной историей. Историей, творившейся рядом с ним. Мрачной. Зловещей. Таинственной. Покрытой Тьмой и пламенем Ярости. Но от этого становящаяся еще более притягательной.
Он не дорисовал тогда, опустошенный упал на кровать и забылся тяжелым сном.
Но нарисованный взгляд преследовал его всюду.
Яростный, испепеляющий, живой.
Он пытался найти это в Сантьяге, в Барраге, даже в Доминге.
Нет.
То что он чувствовал тогда перед рассветом, то что направляло его руку, та сила, что исходила с картины... Ее нигде не было.
Тогда его кисть направляла ярость. Яростью дышало полотно. Первобытной испепеляющей яростью.
Этого не было ни в ком, кого знал Наарга.
Этого не было в нем самом.
Ярга.
Яр-га.
Ярррррррррга.
Никто не запрещал это имя, но оно было запретным.
Все.
Любой.
Каждый.
Думал о нем, представлял его.
Но никто не говорил о нем.
Отступник. Герой. Парадокс.
Нав создавший Навь. Нав, Навь разрушивший.
Наарга читал взахлеб, читал, не смотря на время - не было времени – он не понимал, не осознавал где находится. Он не понимал кто он. Он был Яргой, а Ярга был им. В книге писали про Первую войну, про то что есть Навь. Не та Навь, что сейчас. А та, что была: та Навь - это Навь, которая шла к победе. Вместе. В едином порыве. Та, которую вел за собой Ярга. Та, что не пряталась. Та, что заявила о себе. Та, что не оглядывалась.
Книга датировалась временем середины первой войны, когда Навь отвоевывала Землю, ДО раскола. До того, как были смазаны ловкой рукой другой Нави все детали, до того как легенда покрылась таким слоем пыли, что до нее стало невозможно добраться.
А теперь пыль стерли.
Когда-то Наарга желал прикоснуться к тайне. Подходящая тайна нашлась в библиотеке. Первая война. Первый Князь. Наарга читал между строк сухие летописи, представлял себе сцены из прошлого – вот Ярга объявляет о походе на землю, вот арнаты рвутся сквозь войска асуров, вот… Втайне Наарга мечтал оказаться там рядом с Яргой.
Запретные желания иногда сбываются.
Легенда ожила, омыв себя от тлена жертвенной кровью. И Наарга страстно желал к этой легенде прикоснуться.

Вдруг возникает мысль оставить книгу себе. Сказать Гореславе – жестко, холодно, что книга собственность Темного Двора и вообще: у нее столько темных делишек за спиной, что не спасет ни один Великий Дом. Сказать так и остаться просто с книгой? Нет, вдруг понимает Наарга – книгу он уже прочитал. Несколько раз. Детали отложились в памяти. Отдав книгу можно получить намного больше – узнать, чья она.
Он не думает о том, что считает Гореславу своей близкой подругой. Он вообще не думает. В голове нет ничего кроме едущего навстречу глубоко затаившимся сомнениям стремительного поезда желаний.
Когда желания берут верх над разумом, они не могут не сбываться.


- Ортега. Вы все еще скучаете?
- Как можно, комиссар, я весь внимание.
- Тогда вы знаете что делать.

Мобильный Гореслава не брала, впрочем, это было настолько обычно, что думать о причинах Наарга не стал – где найти неугомонную люду он знал и так.
Наарга подъехал к бару «Африка» не скрываясь – мало ли что и кому понадобилось в совершенно человском баре, в котором к Тайному Городу отношение имел только владелец да парочка посетителей.
Бар встретил его холодным отчуждением. Нет, конечно, в девять утра тут всегда было тихо – веселье начиналось ближе к ночи, но чтобы настолько.
Бар был практически пуст, бармен из-за стойки куда-то исчез, но это тоже было неудивительно – утро.
Наарга заприметил за дальним столиком знакомого чела – одного из напарников Гореславы, с какой то птичьей кличкой, то ли Синица, то ли еще как-то. Чел откровенно злобно пялился на Нааргу – рядом с ним стояла початая бутылка виски и стакан. Все же странно для девяти утра – или он с ночи пьет?
Наарга присел рядом и дружелюбно произнес:
- Привет. Бурная ночь?
Чел мрачно посмотрел на него и вдруг выдал:
- Да пошел ты.
Наарга несколько опешил – не каждый день челы говорят навам, куда им следует идти. Ситуация все более и более казалась Наарге странной.
- Я Гореславу ищу. Скажи, где она, и я пойду, - примирительно произнес Наарга.
- Вы ее уже нашли, нав, - агрессивно процедил чел. Как будто это все объясняло.
- В чем дело? – Наарга замер в секундной растерянности. Чел молча налил себе из бутылки полстакана виски и от Наарги отвернулся, посчитав разговор законченным.
В этот момент в Наарге проснулось что-то, чего он сам о себе не знал – дальше он действовал на инстинктах – древних инстинктах властителей Земли.
Молниеносным движением он, схватив чела за предплечье, развернул его к себе:
- Что произошло? – слова падали, как капли раскаленного свинца .
Чел побледнел, то ли от страха, то ли от боли – Наарга с силой сжимал его кисть:
- Приходили ваши. Искали ее. Она испугалась. Я не знаю, зачем она решила бежать. От вас же не убежишь.., – тоскливо продолжил чел, - В общем, убежать то она убежала да не туда.. выбежала на дорогу, ваши за ней.. Они то успели, а она.. В общем, машина ее сбила. Глупо, да? – вдруг поднял глаза он и рассмеялся, только все это было похоже не на смех, а на вой.
«Она ему нравилась», - вспомнил нав, - «Точно, он же бегал за ней постоянно».
Наарга медленно встал из за стола, отошел от чела на шаг, сам не веря, что он вот так мог, в таком тоне с кем то разговаривать, хватать... Даже руки вытер о брюки. И совершенно чужим голосом спросил:
- Кто именно приходил?
Чел облизал губы:
- Этот, с Сантьягой вечно трется. Но не тот, что постоянно весь такой из себя, а второй.
- Бога.
- Ну да, у вас же имена одинаковые.

Наарга медленно шаг за шагом отступает от чела. И каждый шаг отдавался все более страшными мыслями.
Здесь были навы.
Здесь был Бога.
Бога помощник Сантьяги.
Они убили Гореславу.
Они. Убили. Гореславу.
Чем могла насолить взбалмошная девчонка грозному комиссару?


Сантьягу Наарга боялся. Было в последнем что-то пугающее. Странное. Зловещее.
Несколько лет назад, Наарга загорелся идеей нарисовать карты, где на лицевой стороне было ли изображены лидеры Тайного города. Черным джокером стал Сантьяга. Наарга рисовал всегда порывисто, не продумывая результата. Результатом данной затеи стал странный даже для него самого эскиз – двойное лицо: левая сторона лица белая, в чертах угадывался Сантьяга – тонкие губы, складывающиеся в безразличную вежливую улыбку, внимательный взгляд, как получилась вторая сторона Наарга не понимал до сих пор – все было черным, лишь несколькими бледно серыми штрихами выделялись черты – холодный притягивающий к себе взгляд – зловещий и пугающий. Откуда все это взялось, он сам не знал, списал просто на страх перед комиссаром.
Карты долго лежали у него в столе. Потом он решился выпустить их ограниченным тиражем. Не выпустил.
Темный Двор высказал свое недовольство.
А Сантьяга сам (сам!) с ним разговаривал минут двадцать. Вроде как ни о чем, но после разговора Наарге казалось что его разобрали по винтикам, а потом с вежливостью присущей комиссару заново собрали. Но как то без души: все скрипело и было не родным.

Наарга не помнит, как бежал и куда бежал из бара, но оказывается он на той самой стройке, где видел Гореславу последний раз.
Ему надо подумать.
Осознать.
Навы охотятся за книгой.
Спящий-проснувшийся, он не говорит мы… он говорит навы.
Навы убили Гореславу.
Гореслава сказала, что книгу ищет ее хозяин.
Книгу о Первой Войне.
Кто мог владеть книгой о Первой Войне?
Ярга жив…
Кто еще может быть хозяином книги, которой тысячи лет?!
Ярга жив. Князь сам так сказал.
Ярга жив…
Ярга ищет книгу?
Сантьяга тоже ищет книгу…
Сантьяга – это Темный Двор.
Сантьяга – это семья.
Семья убила Гореславу.
Книга у Наарги.
А Наарга хочет прикоснуться к легенде.


Гореслава сказала в восемь вечера в «Кружке для неудачников». В принципе место подходящее – кто станет искать черную кошку в белой комнате?
Наарга уже для себя все решил. Цель: встретится с Яргой. Пути достижения цели не важны – импровизация его еще никогда не подводила. Тем более Наарга знал два факта: Гореслава была хоть и взбалмошна, но в некоторых вещах была до занудства консервативна – например у нее были любимые места: любимые лавочки в парках, любимые сорта чая, любимые столики в заведениях – и она никогда не садилась за не свой столик. Ни при каких обстоятельствах. Вторым фактом было то, что Наарга точно знал, где Гореслава садится в «Кружке для неудачников». На всякий случай он позвонил (естественно не со своего номера) и проверил – столик был забронирован.

- Комиссар, мы контролируем все выходы. Наблюдатели поблизости.
Сантьяга отвлекся от рассматривания биографии Пабло Робене, которую перечитывал неоднократно. Это было именно рассматриванием – всю информацию Сантьяга уже давно почерпнул, но было там что-то не так. Да, масан Саббат. Да. В Тайном Городе не санкционировано, но в свете линии проводившейся Темным Двором после ликвидации Бруджи его появление вполне уместно. Подконтрольно, негласно, но уместно. Только вот не по делам Саббат был здесь Робене. Нет. Сантьяга получил точную информацию - Пабло работает на Яргу.
Несколько месяцев назад комиссар понял, что кто-то в Темном Дворе заинтересовался так называемым свободным навом. Кто-то поставлял информацию той стороне. Кто-то настолько осторожный, что до сих пор не был вычислен. Сантьяга считал, что все же масан – эта семья всегда пыталась идти против течения. Сантьяге хотелось думать, что это масан. Приезд Пабло Робене вполне укладывался в эту версию.
- Прогноз?
- Вероятность встречи 93%.
- Продолжайте.

Тишину нарушает только стук клавиатуры – Тамир вбивает постоянно поступающие данные, корректируя прогноз. Доминга неподвижен и беззвучен – единственное, что осталось в его мире это желтое пятно свечи.
- Комиссар.. – почти одновременно от обоих аналитиков: растерянно от Тамира и безразлично от находящегося в трансе Доминги.
Сантьяга напряжено смотрит на аналитиков. Он уже понимает, что происходит нечто непредвиденное и неучтенное.
- Всплеск темной энергии! Это нав, комиссар, это нав!!


Наарга пришел на 3 минуты позже. Он не знал, кто должен был его встречать. Точнее не его -Гореславу. Но он знал где. Ориентир не личность, а место. Как вести себя, он тоже не знал. Поэтому решил вести себя нахально.
За столиком в глубине зала – Гореслава любила полутемные ниши – сидел неприметный масан. Масан ли? Наарга уже ни в чем не был уверен.
Наарга подсел за столик и сразу начал – на самом деле он боялся, что если сразу не скажет все, то не решится. Или кто-то помешает. Или. Не должно быть или. Желания, пусть и запретные, имеют право на то, чтобы сбываться.
- Вам нужна книга. Я отдам ее только ее хозяину. И мы оба знаем, о ком идет речь.

- Комиссар, это Наарга.. – Доминга говорит это виновато.
- Значит Наарга… - протягивает Сантьяга задумчиво.
- Группа гарок наготове, комиссар, - рапортует Тамир, - Вероятность успеха силовой операции 78%. Вероятность того, что мы возьмем живыми всех участников 63%.
Сантьяга молчит.
- Комиссар?..
Сантьяга молчит.
- Комиссар?..
- Какова вероятность того, что Наарга знает куда пришел? – Сантьяга переформулирует вопрос, понимая, насколько много зависит сейчас от формулировок и предельной четкости. – Какова вероятность того, что Наарга знает, что организатор встречи Ярга?
Имя произнесено. Назад пути уже нет. Но всем им хочется думать, что это ошибка. Всем.
- Восемьдесят четыре процента.. – убито выдыхает Тамир.
- Он знает, - подтверждает Доминга: глаза у него холодные – как потухшие угли, - он знает и он пришел сам.
Сантьяга молчит.
Сантьяга молчит несколько секунд принимая решение, зная, что любое его слово разрежет реальность на до и после.
- Восемьдесят четыре процента…
- Сантьяга вскидывает голову – Вероятность, что Наарга догадывается, что Темный Двор контролирует ситуацию?
Вот так. Наарга. Темный Двор. Отдельно.
- Стремится к нулю. Он уверен, что все чисто.
- Продолжайте наблюдение. Ничего не предпринимать, - Сантьяга стремительно движется к выходу, оборачивается, - И да, попросите Ортегу передать Драге, что я спущусь к нему через 20 минут.


Масан поднял на нава глаза и... улыбнулся.
Дальше все произошло стремительно.
Первое что Наарга понял – это то, что желания, даже запретные, имеют свойство сбываться. Второе – что сбываются они несколько причудливо и совсем не так как полагается.
Вряд ли желание увидеть Яргу должно было быть реализовано так: неуловимое движение, ледяные пальцы сжимают его плечо, вихрь портала и темнота.

- Чего ты хочешь, нав? – он не в подвалах Цитадели и это уже хорошо. Так кажется Наарге пока он не поднимает взгляд. Тьма накрывает его, обволакивает. Холодная вязкая Тьма. Тягучая как нефть. Тьма, заставляющая его замереть от ужаса. Тьма, заставляющая его замирать от восхищения.
- Ответов, - хрипло проговорил Наарга. Он смотрел на своего личного ожившего бога широко открытыми глазами, чуть испуганно – перед ним стоял Рега, который Регой не был. Да нет же, совсем не Рега. Другие жесты, другие повадки и никогда в Реге не было такой властности и такой силы. Силы, которая заставляла либо покориться, либо умереть.
- Что ты хочешь на самом деле?
Наарга сглотнул, загипнотизированный взглядом Первого Князя и сам еще не осознавая, что именно хочет сказать прошептал:
- Служить.
Ярга чуть склонил голову на бок, изучая, взгляд на мгновение стал жестким, словно преследующий дичь охотник – Наарга барахтался в этом взгляде как котенок, а потом взгляд стал мягким и чуть сочувствующим – словно морской бриз, понимающим, в нем таилась мудрость и какая-то горькая теплота.
- Ты хочешь ответов, Наарга. А у меня есть только вопросы…, - Ярга улыбнулся, и такая горечь была в его улыбке, такая боль прячущаяся во взгляде, что Наарга не выдержал и опустил взгляд, сжался, - Когда-то я совершил ошибку. И умер за нее. Ошибку, благодаря которой Навь правила землей. Тысячи лет. Все эти тысячи лет я был заперт. Заперт своим народом. Приговорен своими детьми. Какая ирония, правда? Как думаешь Наарга, расплатился я этими тысячами лет за одну единственную ошибку, из за которой мы победили?
Ответа Ярге не требовалось:
- Я вырвался. Почти умерев второй раз, я вырвался. Ожидая увидеть все, чего мы достигли. Ожидая увидеть весь мир у наших ног. Ожидая всего чего угодно, но не того что я увидел. Гетто! Такая же темница как была у меня! – ярость сверкнула в глубине зрачков: лицо так и оставалось бесстрастным но глаза… вся ярость этого мира пылала в этих глазах, вся печаль и мудрость тысячелетий, - Я вырвался… Куда я пошел, Наарга? Куда мне еще было идти?
Ответа не требовалось вновь – в глаза прокрался тщательно выверенный оттенок боли:
- Я шел к вам. Шел быть с вами. Завоевать этот мир вновь и бросить его к ногам Тьме. Вы захотели меня убить снова. Опять, Наарга, опять. Разве я уже не расплатился? Разве мы все уже не расплатились? Что мне делать, нав из семьи Навь?
Наарга не знал что отвечать, Наарга не знал, что тут можно сказать. Но Наарга точно знал, что он должен сделать: склониться, пасть ниц, распростертым вымаливать прощение. За себя, за всю семью. Служить. В голове отбивало барабанную дробь это «служить».
И он сделал так, как шептали ему его желания.
Его тянуло к Ярге. Ярга был богом и мечтой одновременно. Доступным богом и сбывшейся мечтой. Воплощением силы. Его больше не пугало тело Реги – тело – тлен. Глаза.. о, сколько эмоций плескалось в этих зрачках. Сколько первозданной ярости. Это было то, что Наарга так долго искал. И все никак не мог найти.
- Я.. хочу.. служить.. – Наарга губами прикоснулся к руке Ярги в вассальном поцелуе. Коснулся губами бледной кожи и не удержался – потерся щекой о ладонь – испуганно словно зверек посмотрел на Яргу, снизу вверх, ожидая удара за дерзость. Ярга смотрел благосклонно – в глазах бесновались еще ленивые искорки удовлетворения.
Рука ласково обхватила подбородок Наарги и их взгляды встретились.

Наарга тонет в этом взгляде и ему кажется, что он наконец нашел то, что искал.

Ярга с интересом смотрел на нава. Навчика. Это нельзя было назвать навом. Это было слабым. Это было.. Это.. Он с тоской вспоминал своих соратников. Своих гарок. Бесстрашных. Беспощадных. Готовых умереть по одному его слову.
И все же этот пришел. Сам. К нему. Искренне. Наивно. Смотрел на него как на бога. Так, как всегда не него смотрели. Так как должны были смотреть. В этом было что-то забыто привычное. Нужное. И Ярга позволил себе поддаться этому пьянящему чувству - добровольной покорности родственного существа.

Наарга потерял счет времени. Он жил секундами. Мгновеньями. Не думая о причинах и следствиях. Не задумываясь о последствиях. Ярга восхищал и пугал его одновременно. Стихия сминающая все на своем пути. Сила, только лишь смотря на которую – замираешь в ужасе или восхищении. Наарга замирал в восхищении. Он жил Яргой. Дышал им: его уверенными движениями, его чуть высокомерным хищным взглядом, изгибом губ, змеящимся в легкой, едва заметной усмешке.
Он не обращал внимания ни на что: ни на непонятные разговоры – нет, разговоры были вполне понятные, но Наарга не хотел ничего слышать, не хотел знать. Его даже не смущал Схинки.
Схинки. Когда Наарга впервые увидел обезьяну, ему захотелось отвернуться. Не видеть. Было в ней что-то извращенно отвратное. Потом захотелось смотреть на Схинки во все глаза – подмечать его повадки, его показное безумие. Потом возникло желание Схинки нарисовать. Хотелось запечатлеть глубокий ум подернутый поволокой сумасшествия в зрачках животного. Хотелось безумия. Сумасшествия. Иногда, находясь в убежище, Наарге казалось, что он тоже поражен этим вирусом – сумасшествие, безумие, обожание – смешанными ровными слоями - коктейль с названием Ярга.
Всё и все здесь пропитались этим. И Наарге это нравилось. Нравилось чувствовать себя защищенным. Нравилось сидеть вечерами у ног Ярги, развалившегося в кресле, и слушать.. слушать про прошлое. Про Навь. Про ту Навь, о которой он всегда в тайне мечтал. Втайне от самого себя. Нравилось чувствовать, как уверенные пальцы Ярги поглаживают его шею, нравилось прикрывать глаза в какой-то томной истоме, слушая ставший таким знакомым голос. Гипнотизирующий. Властный.
Настолько гипнотизирующий, что Наарга даже не понял того, на что уже успел выдохнуть «да».
- Ты должен это сделать, - голос Ярги обволакивал его, лишал сил и воли, уничтожал сомнения, хотя в глазах Наарги стылым промозглым ветром выл ужас.
- Я.. – Наарга облизнул губы и умоляюще посмотрел на Яргу. – Пожалуйста..
- Ты должен это сделать, - это прозвучало приговором. Приговором всему, что Наарга уже успел себе навоображать. Да, именно так. Запретные желания сбываются причудливым образом. Песочный замок, который он воздвиг во имя и славу Ярги рушился на глазах, рушился под осознанием того, что ему только что ровным голосом Ярга предложил. Нет, приказал – от предложения можно отказаться.
Ему хотелось кричать. Бог рассыпался на острые, впивающиеся в кожу осколки. Осколки уже сбывающейся мечты.
Ярга посмотрел на него сверху вниз. Холодно. По чужому. Его взгляд просто излучал презрение. Он встал – резким движением отодвинулся от Наарги и заговорил.

Тело Наарги сжимается в комок на полу в кабинете Ярги. Камин и толстый ковер не смягчают позу – отчаянную и беспомощную. Наарга словно сломанная кукла. Наарга теперь просто сломанная кукла.

-Ты должен вернуться в Тайный Город. – Созданный мир рушился. Разлетался колючими осколками. Как будто зимним утром резко стянули пуховое одеяло, и ты вдруг понял, что лежишь в снегу. Голый. В пятнадцатиградусный мороз.
-Зачем? Мне хорошо с тобой, - Наарга беспомощно смотрел на Яргу, тянулся к нему, пытался прикоснуться, но получил в ответ холодный решительный взгляд.
- Если я скажу. Что так надо, этого будет достаточно?
- Но зачем? Они сами придут, как я…
- Значит недостаточно, - Ярга отвернулся, Наарге казалось, что в этом жесте обида и гнев, и он мягко коснулся бедра Ярги, почти неощутимо погладил ткань брюк, будто извиняясь.
- Зачем мне возвращаться? Зачем появляться на Карнавале? – Наарга смотрел на Яргу доверительно, словно щенок, - Для чего ты посылаешь меня обратно? – Наарга задохнулся от эмоций. – Ты на заклание меня посылаешь? – вдруг понял он, прочитав ответ во взгляде, - Ты?!
Ярга ответил взглядом, повеявшим антарктическим холодом. В этой вьюге мешались разочарование и презрение. Гнев и ярость. Смирение и боль.

Последнее, что слышит Наарга, это Слово. Больше Наарги нет.
Есть что-то, что выглядит как Наарга и ведет себя как Наарга. Что для всех должно Нааргой быть.
Но самого Наарги больше нет.


Ярга с сожалением смотрел на скорчившееся на полу тело. Так или иначе. Этим способом или другим, но цель будет выполнена. Кто-то должен был это сделать, и глупый наивный нав, решивший, что он не такой как все, был вполне подходящей кандидатурой. Кровь стояла между ним и Темным Двором. Почему бы крови не стать между Темным Двором и навами?
Познав разочарование в Темном Дворе и его лидерах, семья сама придет к нему. Не сможет не прийти. Потому что он лучше. Потому что он Первый Князь. Первый. Он всегда был Первым. И если они не понимают сразу, их просто надо подтолкнуть к единственно правильному решению. Одного толчка вряд ли хватит, чтобы расшатать Цитадель, но каждый толчок будет расшатывать основание твердыни – делать камни не стеной, а всего лишь камнями, собранными в стену. И Наарга будет первым таким камнем.
- Схинки! Схинки, где ты?

Тьма жалко жмется по углам, стелется приниженно по полу, скулит. Князь стоит в глубине кабинета, и Тьма вьется у его ног неуверенно, как побитая собака. Сантьяга стоит напротив, молчаливый и сосредоточенный.
- Ты не виноват. – Князь пристально смотрит на Сантьягу. – Не виноват.
- Я должен был..
- Не должен. – Князь резко отворачивается, так, что полы балахона тревожат колышущуюся у ног Тьму, заставляя ее отпрянуть, - Он сам сделал выбор.
- У всех нас было время ошибок, - глухо произносит Сантьяга.
- И все мы его прошли, - парирует Князь.
- Он вряд ли осознавал, куда идет.
- Он должен был! – Князь позволяет себе повысить голос, - Если тебе необходимо кого-то винить, то можешь направить свой гнев на меня.
- Предполагается, что я это вы..
Князь подходит к комиссару, тот вскидывает глаза и видит в ответном взгляде то же самое, что чувствует он сам. Князь долго молчит, а потом глухо прозносит:
– Мы должны были сделать то, что должно. Тогда. И мы сделаем то, что должно, сейчас.
- Должны.. - эхом повторил Сантьяга, - Долги. Мы все еще платим долги..
- Иди. Иди и не допусти раскол.
Сантьяге хочется огрызнуться, хочется ехидно проговорить « Не убедили». Но он молча кивает и выходит из кабинета Князя.


Сантьяга сидел на краешке металлического стола и смотрел на свои переплетенные пальцы, не решаясь смотреть куда-либо еще. Он мог себе позволить показать свои сомнения здесь. В этой комнате глубоко в подвалах Цитадели. Комиссар сидел здесь уже довольно долго. Так долго, что молчание сначала стало неуместным, а потом привычным:
- Чего ему не хватало? – наконец проговорил Сантьяга в пустоту.
- Не вижу объекта для выяснения причин твоего плачевного состояния, – хмыканье раздалось из полумрака откуда-то слева. Комиссар так и не повернулся – он прекрасно знал, кто прятался в тени.
- Это не объект, Идальга, это не объект.. - Сантьяга сжал руки так, что костяшки пальцев побелели. – Некоторое время назад к нам попала информация о некой рукописи. О Ярге. О железных крепостях. Помнишь, лет 500 назад, когда я озадачился этим вопросом, мы выезжали на место, где предположительно могли быть утерянные рукописи, но так ничего и не нашли.
Идальга помнил. Сантьяга отвлек его тогда от составления одного интересного по свойствам яда и потащил в какие-то экзотические дебри в Южную Америку. Порталом. Прямо из лаборатории. Когда Сантьяге было что-то надо – его не могли смутить никакие, даже самые важные, обстоятельства. Видимо в тот момент надо было очень. Впрочем, они так ничего и не нашли, кроме местных весьма воинственных аборигенов.
- Помню, - послышалось из темноты, - Твои маниакальные идеи забыть весьма непросто.
- Книга нашлась.
- Не прошло и тысячи лет. Зря мотались в джунгли только, - ехидно проговорил Идальга и сделал шаг навстречу Сантьяге так, что оказался на линии, где тьма соприкасалась с безжизненным светом от хирургического светильника, - Источник информации?
- Ярга заинтересовался книгой… - продолжил комиссар, игнорируя вопрос.
- Источник информации? – повторил Идальга – его было трудно сбить с толку.
- Один из моих нераскрытых агентов.
- Занятно, - протянул Идальга, и светским тоном поинтересовался - А что не всех твоих птичек поубивали?
- Занятно будет дальше, - Сантьяга опять не обратил внимания на вопрос, продолжая разглядывать свои переплетенные пальцы.
- Вот я и говорю – весьма занятно.
Сантьяга фыркнул, помолчал и наконец признался:
- Книгу у нас увели из-под носа.
- Гарки разучились исполнять приказы? – вскинул бровь Идальга.
- Я задействовал наемников.
- Преступная неосмотрительность, - подколол Сантьягу дознаватель.
- Вы сговорились с Князем? Гарки слишком заметны, а это, как ты уже понял была скрытная операция. – буркнул Сантьяга недовольно.
- В любом случае вас обошли. – подытожил Идальга, - Кто же обскакал нашего блистательного комиссара?
Сантьяга скривился:
- У Ярги тоже есть наемники. Это в любом случае было не критично. Цепочка посредников это весьма надежно. Друг друга в лицо знают только те, кто контактирует непосредственно друг с другом. Взять всю цепь разом невозможно. Мы изначально вели агента Ярги, того кто должен был забрать книгу из Тайного Города. – Сантьяга хмуро посмотрел на дознавателя, - Но получить книгу агент должен был от кого-то, кто сидит тут. Близко. На расстоянии удара. У нас за спиной.
- Теперь ты сговорился с Советниками, - усмехнулся дознаватель, - Не ты ли мне рассказывал о паранойе некоторых иерархов в весьма ироничном тоне?
- Кто-то играет на две стороны, - жестко проговорил Сантьяга, - Кто-то очень осторожный. Не нав… Я был уверен, что это все-таки не нав. Когда книга оказалась у наемников Ярги, мы решили заменить их своими агентами.
- Логично, - кивнул Идальга, с интересом рассматривая, как клочки Тьмы вьются у ног комиссара.
- Мне тоже так казалось, - мрачно проговорил Сантьяга, все так же смотря на свои сцепленные руки, - В результате мы получили труп наемника.
- Тебя ничему не научило прошлое использование наемников?
- На этот раз Ортега послал гарок во главе с Богой, - процедил Сантьяга, и Идальга понял, что комиссар злится на себя.
- Как будто не ты ему отдаешь приказы. Кстати как ты это делаешь?
- Что? Отдаю приказы? – Сантьяга с недоумением взглянул на дознавателя.
- Да нет же, приказы отдавать может любой дурак, я про вот это, – Идальга кивнул на танцующие по полу язычки Тьмы.
- А.. это.. – Сантьяга сделал пасс кистью: тьма превратившись в тонкие тягучие нити потянулась к нему – через несколько секунд на ладонях нава сформировался плотный пульсирующий шар, съёживающийся прямо на глазах до размеров перепелиного яйца – Сантьяга удовлетворенно улыбнулся и спрятал шар в карман брюк, посерьезнел, и продолжил: - Ортеге пора начать думать самому.
- А зачем? Отдаешь приказы ты, - рассудительно парировал Идальга.
- Я не всегда буду отдавать приказы.
- Мне не нравятся твои мысли.
Сантьяга проигнорировал последнюю фразу.
- У наемника.. Наемницы.. книги не было. Кому она ее отдала, мы не смогли выяснить.
- Это потому что меня не позвали, - фыркнул Идальга, но глубоко в зрачках дознавателя затаилось смутное беспокойство.
- Даже тебе не доставит удовольствия пытать труп, друг мой. Это бесперспективно.
- У вас был посредник, – напомнил дознаватель, - Надеюсь, его вы не успели превратить в бесполезную кучу мяса?
- Даже в планах не было. Все было под контролем.
- Слово было меня пугает, - ехидно прокомментировал Идальга, - оно подразумевает, что контроль потерян.
Сантьяга бросил раздраженный взгляд на дознавателя, но сдержался и ровно продолжил:
- Ласвегасы просчитали место встречи. – Сантьяга опустил глаза и принялся рассматривать свой как всегда безупречный маникюр, - На встречу пришел нав.
- Нав?!
- Нав, - подтвердил Сантьяга, - И это не было ошибкой. Не было случайностью. Он знал куда и зачем шел. – Сантьяга говорил тихо, почти шепотом, - Чего ему не хватало?
- Кто? – блеск в глазах дознавателя не обещал пока еще безымянному наву ничего хорошего.
- Наарга.
- Я надеюсь он уже в Цитадели? Когда можно приступать? – деловито спросил Идальга.
- Он у Ярги. И нет, он тебе не достанется.
- Ты хочешь его использовать?
- Скоро Карнавал, - Сантьяга вдруг поднял глаза, и по его губам проскользнула тень улыбки, - Князь желает чтобы Карнавал прошел как обычно – скучно.
- Не отходи от темы, почему ты не хочешь отдать мне предателя?
- Мой агент сообщил странные новости. – Сантьяга устало потер виски, - Ярга планирует акцию, совпадающую по времени с Карнавалом. Он не будет размениваться на мелочи. Группы способной устроить силовую атаку, у него нет. Значит провокация. Я был у Драги. Мы пытались достать Нааргу.
Комиссар замолчал, что-то обдумывая и задумчиво продолжил:
- Ласвегасы дают больше семидесяти процентов, что Наарга появится на Карнавале. Дальше вероятности скачут. Тамир пока не может просчитать все варианты, но ничего хорошего в расчетах не предполагается. Доминга… то, что видит Доминга слишком бессмысленно, но это чувствую и я тоже. Драга больше не чувствует Нааргу. Точнее.. – Сантьяга поморщился, вспоминая безвольные пустые глаза Драги во время сеанса. – Я не собираюсь допускать присутствие Наарги на Карнавале.
- Кто мешает тебе взять его прямо из портала и привезти мне?
Сантьяга выпрямился, соскользнул со стола и серьезно посмотрел на Идальгу:
- Ты не получишь Нааргу, дознаватель.
Идальга долго пристально смотрел на Сантьягу:
- Ты хочешь убить его сам…
- Я думаю, что это уже не он.
- А если все еще он? Что ты будешь делать Сантьяга? Что?
- Я справлюсь. Я уже справлялся и справлюсь снова.
Идальга оказался рядом и горячо прошептал, уговаривая:
- Позволь я..
Сантьяга отшатнулся и медленно покачал головой:
- Нет.. я сделаю все сам.
- Тебе. Сейчас. Нельзя. Быть. В этом. Замешанным!
Сантьяга кивнул.
- Ярга только и ждет нашей ошибки, возможно, это провокация.. Против тебя. Твое отсутствие на Карнавале будет слишком заметным.
- А если вместо Наарги сюда вернется Ярга? И мы получим провокацию другого рода. В этом случае убийца станет убитым, ты не находишь, друг мой? Убийство нава на Карнавале Темного двора, - Сантьяга криво усмехнулся –Подарок Князю от князя, так? И перевязать розовым бантом, чтобы ни у кого не возникло сомнений.
- Даже если рассматривать твой вариант, лучше, если он убьет тебя?
Комиссар высокомерно посмотрел на дознавателя:
- Разве я говорил, что планирую умирать? – Идальга поймал взгляд Сантьяги и непроизвольно отступил на шаг: перед ним стоял иерарх Великого Дома - глаза Сантьяги были наполнены разъяренной дикой Тьмой, тяжелой и властной, - Больше Ярга не получит ни одного нава.
- В этом случае, тому, кто будет убивать Нааргу нечего бояться. - первая эмоция улетучилась очень быстро, и дознаватель вернулся к своему ехидному тону.
- А я и не боюсь, - буркнул Сантьяга, - Ты можешь быть рядом, - наконец решил он, все взвесив,. - В стороне. Избавишь нас от случайных свидетелей. Но приближаться не будешь. Ни при каких обстоятельствах, а если это будет Ярга, то ты уйдешь оттуда сразу же.
- И где ты будешь его ловить до Карнавала? Ты ведь лучше меня понимаешь, что нельзя, чтобы кто-то видел его. И то, что произойдет.
- Ты знаешь, что Ярга так и не обзавелся штатом предсказателей? – проигнорировал вопрос Сантьяга, и в глазах у него заплясали веселые искорки, - И ты знаешь, что на последнем совещании у Князя Советники продемонстрировали принципы, по которым действуют хитрые порталы Ярги?
- Насчет штата предсказателей - сомнительно. Я уверен, что обзавелся, но скрывает это. - Идальга фыркнул, - а вот хитрые порталы Ярги - это интересно. Когда подробности станут известны Семье? Советники не продемонстрировали - как эти порталы перехватывать?
Сантьяга прошелся по кабинету дознавателя:
- Советники продемонстрировали, как эти порталы перенаправлять…Суть в том что наводить порталы Ярга будет на один из маяков, которые установят его агенты здесь – в Тайном Городе. Которые мы найдем даже в нерабочем состоянии, я выторговал у Князя карт-бланш и прямой доступ к источнику.
- Значит, ты ловишь порталы, перенаправляешь, куда нам надо и убиваешь Нааргу... - Идальга стоял около стола, задумчиво рассматривая металлическую поверхность. - Ты понимаешь, что убивать будешь нава? Под Словом, с измененым разумом, но - нава? - взгляд дознавателя сделался цепким и очень внимательным. И не только взгляд. Дознаватель работал. Он задал вопрос и ответ был важен обоим.
Сантьяга отвернулся, прошелся по кабинету, задумчиво касаясь кончиками пальцев столов, стен, аккуратно лежавших инструментов, затем обернулся к дознавателю, в ладони комиссара вдруг оказался черный с широким лезвием клинок, казалось сотканный из тьмы, хищно блеснувший в полумраке. Сантьяга заговорил:
- Есть нож, есть рука его направляющая, есть воля, принимающая решения. Есть решения, когда нож, рука и воля должны принадлежать одной личности. Никак иначе, - комиссар положил нож перед собой, отвернулся и очень тихо произнес: - Это была моя ошибка, и я ее исправлю. Молчи! – он резко обернулся, не давая Идальге перебить себя, оперся ладонями о стол, чуть склонившись вперед заговорил – тени превратили лицо Сантьяги в зловещую страшную маску: - Я - Комиссар Темного Двора. Я отвечаю за безопасность Семьи. Я отвечаю за каждого гарку, погибшего во время войн Великих Домов, отвечаю за каждого нава. За всех нас. Я должен был остановить Нааргу, пока все не зашло слишком далеко. Я должен был увидеть, что он, подобно Икару из человских сказок, взлетает все выше ослепленный проклятым сиянием Ярги, я должен был.. но я был занят головоломками отступника, я плел сети, подбираясь к нему, а в это время он отравил мой дом. – Сантьяга смотрел прямо на дознавателя, - Я понимаю, что я собираюсь сделать и какую грань перейти. Более того, я осознаю последствия этого шага. Вы удовлетворены, дознаватель? – вспышка гнева прошла, и Сантьяга вновь стал самим собой – ровная поверхность озера, без единой волны – спокойная и бесстрастная.
И такой же ровный ответ:
- Да. Я удовлетворен.


Необдуманные желания имеют свойство сбываться.
Необдуманные опасные желания имеют свойство сбываться часто.
Необдуманные опасные желания, возникающие в голове существа, у которого самым сильным мотивом поступков является любопытство, сбываются всегда.
У подобного рода желаний есть также свойство, которое сводит на нет само желание – плохо кончаться. И вероятность, когда желание сбывается, равна вероятности того, что все кончится хуже некуда.

Сантьяга тщательно выбирает место – по иронии судьбы это промышленная зона на юге Москвы – свидетелей здесь быть не может. А если повернуться на восток, то можно увидеть краешек стройки, где пару недель назад мертвая Гореслава передала уже фактически мертвому Наарге книгу, которая стала началом истории, истории, которая перевернула сложившуюся реальность непосредственных участников вверх тормашками.
Два портала возникают почти одновременно.
Оба темные.
Из первого выходит молодой мужчина в черном пальто с длинной черной косой, совершенно не вяжущейся с классическими ботинками и черными брюками. Он недоуменно озирается. Пытаясь сориентироваться.
Из второго выходят двое: первый - франт, лет тридцати, в кашемировом кипенно белом пальто, второй скользит тенью за первым – черной хищной тенью. Застывает позади. Не приближаясь.
Белый замирает на мгновенье – уже готовый к удару, наполненный под завязку энергией.
Удара нет. Не тот. Не тот, кого он втайне ждал.
Черный с косой идет навстречу. Их взгляды встречаются и белый, наконец, решается.
Сантьяга соприкасается с ним всего на мгновенье – вот он стоял в нескольких шагах от него, как всегда безупречный, холеный, ленивый, а вот уже белое коснулось черного.
На одно мгновение.
И черный, сотканный из Тьмы, кинжал вспарывает грудь – как будто ласково, нехотя ломая ребра, впиваясь в чернильно-черное сердце. Глаза Сантьяги застывают.
На одно мгновение.
Сантьяга обхватывает руками оседающее на землю тело. Подхватывает с какой-то болезненной нежностью, и с силой прижимает к себе, не боясь испачкать пальто.
Ткань впитывает в себя черные вязкие пятна крови.
Тьма, ставшая кинжалом, впитывает в себя свое дитя.
Сантьяга впитывает в себя стремительно уходящую жизнь
Ища хотя бы отголоски, того, что одновременно желает и боится найти.
Не находит и по губам скользит тень горькой улыбки.
Которая сотрется через мгновенье.
Жизнь вообще состоит из отдельно взятых мгновений, сшитых непрочными потрепанными нитками. А нитки имеют свойство рваться. Иногда легко и изящно. Иногда с треском и надрывом.
Сантьяга долго-долго, стараясь запомнить, вглядывается в лицо своей жертвы – в застывшие широко открытые глаза - равнодушные и холодные, уже начинающие мутнеть черные нефтяные озера.
Сантьяга сжимает зубы, чтобы не застонать: внутри него бушует ненависть, которая может дать фору любому последователю Азаг-Тота.
Он закрывает глаза умершему, медленно проведя ладонью по лицу. Бережно подхватывает его на руки.
Идальга старается не отводить взгляд.
Идальга понимает, что должен это видеть.
Идальга вызывает черный вихрь портала. Потому что больше он ничего не может сделать.


Их ждет дорога домой.

---

Народ требует хлеба и зрелищ. В конце концов.

---

Это что-то необычное и что-то новое.
Что-то, видимо было давно задумано. Просто я не знала об этом.
Я получаю несоизмеримое удовольствие погружаясь в историю
Я почему то чувствую себя невольным наблюдателем.
Мне несколько неловко, но я должна это рассказать.
Пишется очень легко, пишется целыми сценами. Оконченными.
Просто нужно поймать, какая сцена хочет быть написанной в данный момент.
Обычно я пишу долго.
Обычно я пишу небольшие истории.
Последнюю я писала месяц - 15 страниц. Страница текста и три дня на подумать.
Вот как то так.
А сейчас это что то потрясающее.
Непохожее.
Время это не время, время это сцены.
День=сцене. Предыдущая 5 страниц. Не вымученная. Не выдуманная. Не логически разобранная на мелкие детали прежде чем написанная.
Написанная и только потом разобранная на детали.
Я никогда не писала в таком стиле.
Мой конек - рваные предложения. Здесь все плавно.
Мое оружие - нерв и сталь. Здесь все завернуто в ткань.
Тут все иначе. Если яд - то медленный, если сталь - то в спину.
Посмотрим, что из этого выйдет.
Посмотрим...
Поглядим на канонный гет в совершенно негетном фандоме.

@темы: творчество, ТГ

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра