Энрига, добро пожаловать!
какбэ даже боюсь предположить, что привело...))

---

Абхазия

Сначала я хотела много написать: про местный колорит, про все мои страдания, про то, какое ощущение вызывает страна. а потом забила.
Покажу просто то, чего видела.





Копи Мории Новоафонская пещера



этот пейзаж видел Сталин, ахха



навстречу купальному сезону...



блондинко шифруется под другой генстатус

@темы: сэр Эдвард Хайд рекомендует

---

ФБ-2012: Фрида

и хотя мне официально это не отдают, я честно могу признаться .что текст писался вот по этому

Название: Фрида
Автор: D.
Бета: fandom Tainyi Gorod 2012
Размер: драббл, 452 слова
Персонажи: НЖП
Категория: джен
Жанр: angst
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: что может быть лучше головы врага, если тебе остались одни воспоминания
Предупреждение: насилие, жестокость

читать?

Эльфрида холодна.
Лед по сравнению с холодом, идущим от нее, - жар пустыни. Никто не знает, что внутри, под холодным панцирем, горит безумие.
Фредерик знал.
Их поженили, когда ей было четырнадцать, и в первую же ночь она очень спокойно пообещала развесить его яйца на флагштоке с гербом ложи, если он посмеет только подумать об измене.
Фредерик не посмел. Чудским мужчинам вообще нужно не слишком много: жена, не похожая на бревно, немного фантазии, секс, не превращающийся в обязанность.
Фредерику повезло. А может быть, повезло Эльфриде. Казалось, она впитала в себя всю страсть, которой так не хватало большинству ее соплеменниц. А теперь Эльфриде принесли голову Фредерика.
Война.
Она ничего не сказала - жестом отослала рыцарей, что принесли страшную посылку.
Она не бросилась рыдать, когда все ушли. Не шелохнулась. Так и сидела, сложив руки на коленях, как и положено сидеть приличной жене рыцаря.
Фредерик так и остался с ней - лучшие таксидермисты сохранили его лицо. И пусть губы у него жесткие и холодные, но Эльфрида сама умеет быть холодна, и холод мертвой плоти совершенно не мешает ей поцеловать мертвые уста - целовать до упоения, до жара.
Кузен Эдуард приносит ей голову зеленой ведьмы, что сделала губы Фредерика такими жесткими. Он считает, что Эльфриду это утешит.
А Эльфрида так же спокойно ждет, когда Эдуард уйдет, а потом кладет голову себе на колени. И гладит ее по пышным светлым волосам. Волосы – почти рыжие от засохшей крови, почти такие же как у нее и Фредерика. Кровь скопилась в уголке потрескавшихся губ - еще до конца не застывшая, и Эльфрида, не удержавшись, поднимает голову зеленой ведьмы и слизывает эту кровь с мертвых губ. Она уже почти холодная, но Эльфрида чувствует уходящее тепло, и оно разжигает где-то внутри нее огонь. Губы у ведьмы жесткие. Почти как у Фредерика.
Эдуард - дознаватель Великого Дома, его жизнь проходит в подвалах недавно отстроенного Замка. Его битвы - среди стонов и криков. Ему нравится.
В следующий раз Эльфрида приходит сама и просто стоит у стены, там, куда не достает свет факелов. А когда допрос кончается, и выжатая жертва с ненавистью смотрит на своего мучителя, она выходит из тени.
Эдуард не мешает - он закончил.
Эльфрида хватает ведьму за волосы и проводит кинжалом по тонкой шее с пульсирующей жилкой. Сначала едва касаясь, оставляя за собой тонкую красную полосу, а потом бьет наотмашь. Брызги крови повсюду. Мышцы и сухожилия не поддаются и она с каким-то остервенением ударяет еще и еще раз, пока наконец не показывается кость. Эльфрида прикладывает усилие, надавливает, скаля зубы, и рывком отделяет голову от тела.
Эдуард не мешает.
Женщина улыбается спокойно и как-то печально. И уходит молча, плавно качая бедрами. В такт ее шагам движется отрезанная голова зеленой колдуньи, отмечая их путь кровавой дорожкой.
Эдуард знает, что его сестра еще вернется.
Эльфрида знает, что Фредерик навсегда останется с ней.
Фредерику все равно. Он мертв.

@темы: твАрчество, ТГ, ФБ-2012, а за кулисами Хайд и Джекилл пили виски на брудершафт

---

в общем сижу и жду я отъезда, а меня ждем почти заграница.
И не поспишь же, блин. Ненавижу ночные выезды.

@темы: их погубил быт

---

субъективное - одним глазом на самое яркое

ФБ-2012: как все это было на самом деле, если посмотреть очень искаженно

1. Часть первая, рассказывающая о том, как легко разбудить сладко дремлющий фандом

Фандом дремал. Это была сладкая неторопливая дрема - даже на оффоруме, куда иногда заходили фандомские тролли было неестественно тихо - трупы с последнего холивара успели убрать, тема с самим холиваром уныло болталась на первой странице, оповещая йуные таланты, что это все таки интернет и здесь могут посылать нахуй.
Таланты боялись и не выкладывались. Троллям было скучно.
А на дворе была весна и ОТПешечка в дневнике у  Tashka_ цвела буйным цветом. Сантьяга как всегда был снизу, Ортега как всегда страдал, а вместе с ним страдал весь фандом - коварный Сантьяга умудрялся быть сверху, даже снизу.
Фандом разбудили возмущенные вопли: Фандом приоткрыл один глаз, и недовольно вздохнув, перевернулся на другой бок. Возмущения не утихали.  Вьёрга активно подогревающий боевой дух тех, что успели повестись довольно потирал руки. Фандом открыл оба глаза и наткнулся на возмутительный провокационный пост:
"Фандомная битва 2012
я даже не знаю, что сказать, по моему мы традиционно не участвуем "
"Безобразие!" - подумал фандом и бодрым маршем пошел строить своих адептов на эту самую загадочную битву.

Д. сидела на подоконнике и вдохновенно ваяла очередной "эпик баттл" Сантьяги и Ярги с очередным ангстовым финалом.
- ну ты и тролль! - фыркнула  Tashka_ и прислонилась к стене.
- чой это? - стрельнула глазами Д.
- Там уже всефандомный сбор объявили. Я на что-то даже подвязалась, только не помню на что.
- а демонстрации, митинги уже были? - заинтересовалась Д. и даже выглянула в окно - вдруг там под окнами что-то интересное, а она сидит тут и ни хрена не знает.
- ахха, - зевнула  Tashka_.
- ну значит скоро начнут распределять обязанности и сформируют команду, - удовлетворилась Д., и продолжила ваять фичок: противный Ярга не желал умирать, он желал корону и чтоб все его любили, даже белочка.
- Все таки ты тролль, - припечатала  Tashka_, и пошла дописывать страдания впечатлительного Ортеги. Она уже поняла, что не отмажется ни от ФБ, ни от четвертого лвла.
- я провокатор, - крикнула вслед соавтору Д. и задумчиво добавила, - это немного другое.
Вздохнув, Д. побрела ваять вдохновительный пост на сообщество.
Удовлетворенно посмотрев на дело рук своих, она улыбнулась.
Фандом проснулся окончательно.
А Д. с чувством выполненного долга пошла спать.
 Berelyn долго бродила по посту с призывом записываться на ФБ - записывание вроде было как добровольное, но кто-то активно пихал ей в ладонь шариковую, видавшую виды ручку и тыкал в пустое место напротив ее ника.
- Мужик, а откосить никак нельзя? - обернулась Бэр к настойчивому агитатору и поняла, что разговаривает с Фандомом. Фандом смотрел настолько сурово, что ей не оставалось ничего кроме как размашисто написать "я не против потасовки". Фандом заулыбался.
А Бэр пошла спать.
Снилась ей недавно убиенная воевода Милана, почему то в белом пеньюаре и с секирой.
- Эй, блин, - пробормотала Бэр, отмахиваясь от назойливой гостьи подушкой, - Иди, блин, мне тут Кадаф снится, ты не тему.
Милана не уходила, смотрела на Бэр своими ярко зелеными, будто она Гарри Поттер, глазами и совершенно не вяжущимся с белым пеньюаром приказным тоном говорила:
- Бэр, ты должна обо мне написать, так чтобы я была главная героиня, и чтобы в белом я, а не этот паяц Сантьяга.
- Может ты его и трахнуть хочешь? - поинтересовалась Бэр.
- Может и хочу, - кокетливо сверкнула глазищами Милана.
- Может и напишу, - обняла подушку Бэр и буркнула, - дай сон про Кадаф досмотреть.
Сон не смотрелся, и спать уже не хотелось.
Бэр села на кровати и потянулась к ноутбуку.
- Четыре утра, - мрачно пробормотала она, - Сантьягу она трахнуть хочет, блин.
Невыспавшаяся Бэр мстительно размяла пальцы и начала писать. На белом вордовском листе проступали слова: "Он приходит к ней ночью. Запускает пальцы в волосы, гладит по щеке, уверенными прикосновениями разминает вечно напряженные плечи.
Милана улыбается, подаваясь ему навстречу, и их губы соприкасаются в призрачном поцелуе. А потом она поднимает веки и видит проклятые черные глаза."

 Идальга быстро шел по главному холлу: он не любил толпу, что постоянно тут собиралась, то пространно размышляя о роли запятых в приличном тексте, то откровенно холиваря, зато он любил свои Подвалы. Там было тихо, спокойно, а если кто и заглядывал то, старался слиться со стенами и не мешать.
- День добрый, капитан, - смущенно поздоровался какой-то автор, которого  Идальга знать не знал.
- Привет, капитан! - махнула рукой Ташка.
- Капитан чего? - нахмурился  Идальга.
- Титаника, - хохотнула, показавшаяся из-за плеча Ташки Д. - Ты капитан команды фандома на фандомной битве этого года. поздравляю. Сочувствую Люблю.
- Возьми печеньку, - улыбнулась Ташка.
- Прикольно, - пробормотал  Идальга и пошел в свои Подвалы. Спрашивать как все это вышло он не стал - почему-то ввязываясь в любое мероприятие фандом утверждал, что капитаном будет дознаватель, ибо так сложилось исторически. Как правило, самого Идальгу в известность ставили только по факту - вдруг успеет свалить.
- Прикольно, - еще раз повторил  Идальга, набирая в поиске Фандомная Битва.
Лето обещало быть насыщенным.

@темы: ФБ-2012, а за кулисами Хайд и Джекилл пили виски на брудершафт

---

ФБ-2012: Just as planned

Я схитрила да.
Нет, это не

цикл

Белые начинают и выигрывают, конечно
Нет, это не было написано в январе. Но никогда не выкладывалось, все честно
И нет, к нему не существует сиквела . И даже не планируется сколько-то там частей по одной на книгу...

Название: Just as planned
Автор: D.
Бета: fandom Tainyi Gorod 2012
Размер: мини, 2410 слов
Пейринг: Сантьяга/Ортега
Категория: слэш
Жанр: drama
Рейтинг: R
Краткое содержание: Белые начинают и выигрывают. Потому что у них всегда есть план.
Предупреждение: слеш, возможный ООС.
Примечание: Время действия – "Войны начинают неудачники."


Сантьяга безупречен.
Его интриги – образец манипуляторского мастерства.
Его манеры давно стали эталоном поведения в Тайном Городе.
Его вкус в одежде восхищает самых изысканных модников.
В своей безупречности Сантьяга всегда выбирает только самое лучшее: лучшие костюмы, сшитые в единственном экземпляре на заказ в самых дорогих ателье, лучшие машины, выпущенные ограниченной серией, лучших сотрудников, наконец.
Когда Сантьяга выбирает Ортегу себе в любовники, тот понимает, что автоматически зачислен в список лучшего и безупречного.
Сантьяга и его список – это Дракон и его Сокровища.
Сантьяга впустил Ортегу в свой дом и свою постель, позволил разделить с ним свои интриги, но до сих пор не посчитал нужным показать то, что скрывалось внутри. Не подпускал к той глубине, что можно было увидеть в его взгляде. Эта глубина появляется редко, настолько редко, что Ортеге она иногда кажется собственной выдумкой.
Ортега не спешит – такого матерого зверя нельзя приручить. Можно только ждать, когда он придет сам.
Сантьяга позволяет трахать себя.
Ортега себе позволяет намного больше – любить Сантьягу.
Сантьяга всегда вежлив, даже в постели.
Откинув голову, он шепчет «быстрее», тоном таким же, как если бы говорил: «распечатайте эти документы, пожалуйста». Выдыхает шумно, когда Ортега подчиняется, и выгибается навстречу любовнику – ровно настолько, чтобы определить доступную грань.
Даже распластанный под Ортегой, с членом в заднице, он умудряется чувствовать себя хозяином положения.
Ортега признается себе, что Сантьяга остается хозяином положения в любой позе и в любых обстоятельствах.

- Игра началась, господа, - губы Сантьяги складываются в легкую отстраненную улыбку, будто ситуация его немножко забавляет. Возможно, и в самом деле забавляет – Спящий знает, что творится в этой голове.
Они находятся в логове «ласвегасов» – почему-то Сантьяга решил, что эта захламленная берлога как нельзя лучше подходит атмосфере происходящих событий.
Позади комиссара на мониторах виден Замок – аналитики только что активировали следящие артефакты.
Ортега внимательно смотрит на шефа, боясь упустить момент, когда в черных глазах мелькнет хотя бы отблеск эмоции, но чуда не происходит: холеное лицо, как всегда, невозмутимо.
Сантьяга поправляет запонку – этот процесс для него куда интересней, чем происходящее на мониторах. Крупный черный бриллиант подмигивает ему одной из граней, и в безразличной, будто формальной, улыбке комиссара появляется доля удовлетворения. Едва заметная, настолько, чтобы окружающие, если вдруг они достаточно внимательны, решили, что им показалось.
Но Ортегу уже давно не поймать на эту уловку. Комиссар удовлетворен. И запонка тут совершенно ни при чем.
У Сантьяги новая игрушка – очередной кризис. И он с удовольствием эту игрушку изучает. Планомерно анализирует и разбирает на мельчайшие детали все хитросплетения любезно предоставленной ему Вестником интриги. Когда игрушка будет изучена и признана более не стоящей внимания – Сантьяга, скорее всего, ее сломает.

Сантьяга лежит на огромной кровати: под тонкой простыней он абсолютно обнажен, и выражение его лица тоже далеко не целомудренно.
Ортега стоит напротив, пожирая любовника взглядом. Сантьяга улыбается, едва растягивая губы, чуть насмешливо, с нотой томности во взгляде – он доволен. Плавным движением Сантьяга выскальзывает из-под простыни, дюйм за дюймом, и, в конце концов, резко отбрасывает кусок ткани – шелк скользкой змеей опускается на пол – ровно посередине между Ортегой и кроватью. Ортега может поклясться, что если озадачиться и проверить, то расстояние будет дюйм в дюйм.
Ортега готов стоять вот так вечность и просто смотреть – на идеальное, одновременно доступное и такое недосягаемое тело.
- Идите сюда, Ортега, в ногах правды нет, - Сантьяга позволяет себе насмешку, прекрасно зная, что будет дальше.
Ортега стремительно, оказывается у кровати. Сантьяга выдыхает и раздвигает бедра. Он действительно знает.
Ортега опускается на колени, касается икр кончиками пальцев, лаская кожу, и Сантьяга, прикрыв глаза, ставит ступни на плечи любовника, требуя более откровенной ласки.
Секс с Сантьягой всегда восхитителен.
Изысканная смесь из эмоций, когда нет запретов, и ощущения, что везде сплошные границы. Ограничения смешиваются с вседозволенностью, и Ортега не знает, где выход из этого лабиринта.

Ортега сидит в Цитадели.
Заданий ему комиссар не дает.
Сантьяга занят. Он не будет ждать полнолуния. Он уже собрал свору и всадников и готов начать эту дикую охоту. Он – Водчий.
То, что Ортега видит в глазах Сантьяги, не дает ему покоя. Он буквально бредит этим непередаваемым азартом, который охватывает комиссара, когда тот в центре событий: отдает приказы, чуть кривит губы в полуусмешке, отмечая, как новая игрушка движется в ловко расставленные сети. Но это не безумие погони, нет, Ортега видит кое-что еще: в глубине черных зрачков – холодная расчетливая уверенность. Или хочет видеть? Можно ли вообще разглядеть что-то на этой бесстрастной маске?
Но Ортега позволяет себе Сантьягу любить – и поэтому видит. Он уже привык различать даже отблески эмоций в глубине зрачков, даже тени чувств в безупречных, отточенных движениях. Ортега любит наблюдать, как Сантьяга движется – комиссар мгновенно меняется: от ленивой грации хищника к молниеносному броску. Как будто перетекает из одного состояния в другое.
Не азарт управляет Сантьягой – это он управляет им. Он - Водчий, предводитель охоты.
Он либо затевает кризис сам, либо обращает ловушку, затеянную другими в собственную игру.
Без дела Сантьяга сидеть не может. Он всегда находит способ развлечь себя.
Та глубина, что в нем, и к которой так жаждет прикоснуться Ортега, не может жить в состоянии покоя.
Сантьяга умеет получать удовольствие в любой ситуации. В любом действий он способен рассмотреть причины, следствия и последствия. И наслаивающиеся на причины мотивы. У любого действия, в понимании Сантьяги, всегда должно быть несколько результатов. Сам он никогда не тратит время, чтобы поразить одним ударом лишь одну цель.
Ортега для всех мертв. Убит Красными Шапками. «Какая нелепость».
И сейчас, когда он безвылазно сидит в Цитадели, сходя с ума от собственной бесполезности и непричастности, наблюдая, как другие действуют; когда события, словно огромная лавина, накрывают все вокруг; когда Сантьяга небрежно замечает: «Отдохните, Ортега, не часто выдается возможность ничего не делать, когда все вокруг летит кувырком», - Ортеге вдруг кажется, что комиссар и здесь желает получить развлечение. Ортега старается гнать от себя это ощущение – что он тоже всего лишь игрушка. Ведь у Сантьяги всегда несколько целей.
Бездна в глазах Сантьяги не дает ему покоя.
Ортега накручивает себя, ища в словах второй, третий, десятый смысл. «Жаль, мы не успеем устроить вам пышные похороны. Не хмурьтесь, Ортега, разве это не интересно – посмотреть на собственную смерть?». Он издевается? Или в свойственной ему манере дает понять, что развязка наступит скоро.
Ортега понимает, что попался в собственную ловушку – он слишком долго присматривался к глубине. Так долго, что теперь не может выплыть из пучины охвативших его подозрений.
«Я вернусь из Замка и зайду к вам, Ортега, если вы не против».
Нет, Ортега не против. Ортега хочет, чтобы Сантьяга к нему зашел. Ортега знает, что играет с огнем, но не может справиться с желанием встретиться с тайнами, скрывающимися в бесконечно бесстрастных глазах комиссара Темного Двора, и будь что будет.

Сантьяга приходит и затворяет за собой дверь. За окном солнечный день и, наверное, жара. Июль в этом году выдался душным. Но в Цитадели сумрачно, и здесь, в комнате, нет окон. Навам не нужен свет, чтобы наслаждаться игрой теней.
Сантьяга молча смотрит на Ортегу. Приглашая и дразня. В сумраке его светлый костюм не становится темнее, а будто в насмешку – белоснежным пятном бросает вызов мраку.
Мечта Ортеги – это Сантьяга, потерявший контроль. Ортега хочет полностью почувствовать то темное и опасное, прячущееся под многочисленными слоями. Ортега хочет получить все.
Ортега сам себя боится. Пробужденное бездействием и точащими его, словно вода камень, подозрениями, желание, не похоже на то, что овладевает им обычно.
Ортега позволяет себе любить Сантьягу: ему нравится водить губами по безупречной коже, рисовать бессмысленные узоры языком, нравится... быть нежным.
Сейчас этого нет.
Сегодня Ортега агрессивен.
Он раздевает Сантьягу, и вещи летят на пол – с глухим стуком откатываются куда-то в глубину комнаты запонки, и падает на пол рубашка.
Сантьяга бесстрастен сегодня. Как и вчера. И позавчера. И год назад.
Он никак не реагирует на треснувший шов дорогой рубашки, и пальцы Ортеги, грубо сомкнувшиеся на его запястьях, не смывают с лица комиссара маску спокойствия.
Ортега, сам боясь себя, сам не веря в свои движения, рывком ставит Сантьягу на колени. Комиссар опускается перед ним, обнаженный, красивый, безупречный - покорно прогибается в пояснице.
Ортега ждет в любую минуту приказа остановиться. Но Сантьяга молчит - молчит, когда пальцы Ортеги бесцельно пробегают по его телу, когда они на секунду сжимают его член и оставляют следы на бедрах. Даже когда Ортега врывается в него, намеренно жестко и при этом дрожа от нерешительности, Сантьяга только выдыхает едва слышно и упирается лбом в сцепленные в замок руки.
Он беззащитен и защищен.
Эта страсть коротка - Ортеге хватает сил на три-четыре минуты грубых рывков, и потом, отчаявшийся и запутавшийся в водовороте чувств и желаний, он отпускает Сантьягу и делает шаг назад.
Ортега вздыхает – он опять пошел на поводу у желаний Сантьяги. Манипулятор просчитал все заранее. Ортеге кажется, что всегда проще просто взять то, что ты хочешь, силой или хитростью, или просто попросить, если доверяешь.
Но не для Сантьяги.
У Сантьяги странный способ получать желаемое - он не просит и не берет силой, он никогда не идет напрямик - он заставляет все вращаться так, чтобы желаемое само оказывалось у него в руках. Сантьяга мастер исполнять свои желания, даже невозможные.
Зачем Сантьяге понадобилось выводить Ортегу из себя, тот не знает, но точно знает то, что комиссару это удалось.
Ортега справляется блестяще, судя по тому, как после, Сантьяга, разлегшийся на постели в окружении подушек, с удовольствием щурится, наблюдая за застывшим у стены Ортегой.
«Разбудите меня через два часа. Если до этого не произойдет ничего неожиданного». И закрывает глаза.
Ортега садится у кровати и смотрит на расслабленного комиссара. Теперь по-настоящему беззащитного. Ортега смотрит и вдруг понимает.
Затаив дыхание, он кончиками пальцев ведет по щеке Сантьяги, и тот сквозь сон прижимается сильнее к ласкающей кожу ладони.

Ортега заходит крадучись: он отчетливо осознает, что хочет застать врасплох.
Сантьяга стоит обнаженный, спиной к нему, опираясь ладонями о стол. На полу валяются обрывки дорогой рубашки, и изорванные почти до неузнаваемости лоскуты костюма от Манира Турчи. Когда Ортега последний раз видел костюм на комиссаре – тот не выглядел столь плачевно. Клочья на полу кажутся Ортеге изнасилованными. Он представляет себе, как Сантьяга сдирает с себя одежду – впиваясь в ткань идеально обрезанными ногтями, с сухим треском разрывая рубашку. И брезгливо кидает на пол. Если бы это был не Сантьяга – Ортега бы мог предположить, что по многострадальному вороху, еще пару часов стоящему очень приличную сумму, с удовлетворением потоптались или попинали ни в чем не виноватую ткань. Но это Сантьяга – значит, все остальное, кроме разорванных клочков ткани, лишь его разыгравшееся воображение.
- Уйди, - не оборачиваясь, только мышцы на спине затвердели.
Ортега судорожно вздыхает и вдруг понимает, что либо сейчас он сделает шаг, либо все останется так, как было - навсегда. Второго шанса ему никто не даст. Ему не дали бы и первого, но просто так сложились обстоятельства. Уже через несколько минут к нему обернется воплощенная безупречность и невозмутимо попросит подать свежую рубашку. Или поинтересуется, где отчет. Или посмотрит с недоумением, словно это он, Ортега, стоит тут совершенно голым посреди дорого обставленного кабинета, наедине с грудой разорванных лоскутов одежды. Или. Или...
Ортега подходит к Сантьяге и касается теплыми ладонями плеч любовника.
- Это больно?
- Уйди! - Сантьягу передергивает, он оборачивается резко, сбросив руки с себя, и со злостью смотрит на Ортегу. Зрачки у него расширенные и сливаются с радужкой. У Сантьяги порез на плече - идеально белую кожу расчерчивает обожженная черная полоса, она выглядит неестественным диссонансом на теле. А грудь иссечена бледными, уже исчезающими росчерками, похожими на паутину. Через несколько минут всего этого не будет – кожа вновь станет гладкой. Через несколько минут не будет и этого Сантьяги - агрессивного и злого в своей беззащитности.
- Нет, - Ортега, не отрывая взгляда от Сантьяги, обходит его и снова обнимает со спины – на этот раз удерживает, не давая вырваться и оттолкнуть.
Сантьяга тяжело дышит - Ортега чувствует, как вздымается грудная клетка, Ортеге бы хотелось видеть глаза Сантьяги, но Сантьяга этого не потерпит. Не сейчас. Сейчас уже достаточно, что Ортега стоит и касается его, и при этом все еще жив.
Это словно вспышка сверхновой - безупречность сползает, будто змеиная кожа.
Они стоят так несколько минут, пока дыхание Сантьяги не успокаивается.
- Это больно, - наконец выдыхает Сантьяга и глухо добавляет. - Он всегда будет во мне. Ты понимаешь, что он всегда будет во мне?
Сантьяга оборачивается и смотрит Ортеге прямо в глаза, и во взгляде у него такое… Ортега упивается этим. Ортега столько мечтал к этому прикоснуться. Обнаженная, пронзительная глубина.
То, что сейчас в глазах у Сантьяги, должно заставить Ортегу отступить и выбежать отсюда. И забыть. Сантьяга добивается именно этого. И Ортега не поддается, подается вперед, и его губы почти касаются губ аватары, шепча на выдохе:
- И кто из вас доктор?
Сантьяга замирает, и Ортега представляет, как сейчас в этом идеальном, безупречном мозгу обрабатывается информация, просчитываются все возможные варианты, все, что мог иметь в виду собеседник. Напряжение спадает резко, когда Сантьяга начинает смеяться – искренне, громко, утыкаясь Ортеге в шею, так, как не позволял себе в присутствии кого бы то ни было, никогда. И Ортега упивается этим смехом.
Сантьяга, отсмеявшись, замечает недовольно, но в глазах – озорные искринки:
- Ты перечитал человской фантастики.
Ортега усмехается, он сейчас может себе это позволить.
- Но ведь теория забавная.
- Тогда представь, что доктора никогда не было. Только тот, второй.
Сантьяга ухмыляется в ответ, проводит ладонью по своим волосам, ероша их - Ортега видит, как прядки ложатся в упорядоченном беспорядке - как всегда безупречно, и задумчиво произносит:
- Как ты это контролируешь?
- Что? - Сантьяга смотрит удивленно, слишком выбитый из колеи.
- Ты безупречен, - Ортега скользит кончиками пальцев по груди Сантьяги, обводит ключицы, легко проводит по ребрам – там, где уже едва заметной сетью, словно паутина, блекнут шрамы. - Ты безупречен...
- Помни, что мне приходится контролировать, - Сантьяга склоняет голову по-птичьи - набок, взгляд у него становится хищным, и шепчет так, будто говорит непристойность. - Никогда об этом не забывай. Никогда.
- Я не боюсь, - Ортега поднимает взгляд, чтобы столкнуться с темной жадной глубиной, и повторяет, смотря прямо в глаза Сантьяги – падая туда, где больше нет преграды. - Я тебя не боюсь.

Ортега лежит на плече у Сантьяги и осторожно спрашивает:
- А что тот чел, Артем? – Ортега знает тайну, более того, он смог прикоснулся к сути тайны. И готов оберегать ее любой ценой.
- Он никогда не расскажет, - Сантьяга расслаблен и ленив. И откровенен.
Ортега приподнимается, опираясь на локоть, заглядывает Сантьяге в глаза вопросительно.
- Артему оказали честь – чел был посчитан достойным носить метку Темного Двора. Мы позаботились о том, чтобы вместе с честью чел получил и обязательства. Теперь он точно ничего никому не расскажет.
Ортега вновь опускается Сантьяге на плечо и прижимается плотнее, обнимая любовника. Любимого?
Он прекрасно понимает, что Сантьяге не нужны защитники. Сантьяга прекрасно может позаботиться о себе сам. И о нем. И о Семье. И обо всем Тайном Городе. Но он ничего не может с собой поделать. Это его Сантьяга. И он будет пытаться его защищать. Всеми доступными ему средствами.

@темы: твАрчество, аффтар, выпей йаду, ТГ

---

29.10.2012 в 18:08

Пишет  Кьянти:

это кат, под катом мат )))

Письмо

Герцог! Миль пардон, что беспокою.
Я писал вам в прошлом октябре.
Снова вышла книжка. В ней такоооое…
В общем, хватит шариться в дыре.
Я вам обрисую очень кратко
Нынешний полночный колорит.
Может быть, у вас там всё в порядке –
А у нас Отечество горит.
Савиньяк в оценках осторожен.
Я подслушал как-то у двери:
Он после прогулок с этой «рожей»
Только слово «Жопа!» говорит.
Жаль его. Его уже Урфрида
Просто, извините, заеба…
Я еще поспрашивал у Придда –
Придд сказал: «По ходу, всем – труба».
Так что вылезайте, маршал. Хватит.
Слег в тоске и в ужасе фандом.
Герцог Эпинэ неадекватен –
Спит с какой-то нечистью. С хвостом.
Левий умер от разрыва сердца.
Вейзель – друг ваш – кстати, тоже труп…
Так что возвращайтесь лучше, герцог.
Зря вы сиганули в ту дыру.
Тут без вас реально едет крыша.
Автор мочит всех средь бела дня.
В Дриксен и Гайифе, как я слышал,
Говорят, такая же ху*ня.
Говорят, что автор всех к «Рассвету»
Отошлет на мясокомбинат.
Выживет, небось, одна Арлетта…
Бл*пи*дец.
Рыдаю.
Ваш фанат.

P.S. А еще в комментах прекраснейшие послания из Дыры и от Дыры

вот что нужно было ставить анотацией...

---

Мои мысли, в зависимости от настроения, делятся на три большие группы: сарказм, печаль и философия.

(с) Корпорация Зла

---

Ну вот, очередная часть развлекалова - от скуки и того, что левая пятка зачесалась.
Вы нам - персонажа и ключевую фразу - мы вам драбблоднострочник.
Кто такие мы, я еще не придумала, возможно мы - Николай II, но скорее всего это те люди, которые не откажут встрявшему в час ночи соавтору.
Фандом: ТГ
возможно: ОЭ дальше будет добавляться по мере пожеланий тех. кого я успею подвязать на это пока не очнутся

@темы: твАрчество, ТГ, дайте две, и золотой паркер, пожалуйста

---

29.10.2012 в 23:29

Пишет  ReMr186:

Очень-очень походит.

29.10.2012 в 22:47

Пишет  Yukich:

Как я был на ФБ

Про команду в картинках

Ты приходишь в команду случайно.



В сообществе позитив.



Капитан надежен как скала.



И старпом.



Очень суровый старпом.



1 лвл. Визитка. Все работают.



Даже ты, хотя мало что умеешь.



Капитан капитанит.



Старпом мотивирует.



Ждем первых комментов…



Первые отзывы!



Команда в ожидании следующего квеста



2лвл G-PG13 Ты сомневаешься в себе, но полон надежд.



Выкладка. Комменты.



3лвл. R-NC17. Эротика и прон.



Нет, думаешь ты, это не для меня! Но тут капитан в чате…



И ты рисуешь.



Уровень дается с трудом!



А в выкладке тролли.



И Старпом.



Нервы начинают шалить.



И постоянно хочется спать.



4 лвл? НИКАДА! Ни-Ка-Да!



Но в чате капитан такой…



И старпом



Твой первый высокорейтинговый арт



Мотиваторы хреновы...



Фильм спецквеста ты НЕНАВИДИШЬ!



Капитан, не надо…



И ты рисуешь.



Ты уже не понимаешь какого черта происходит…



Кто все эти люди?



Впереди деанон. Прикидывыешься ветошью.



Даже не думайте!



Но не выдерживаешь.





Ты ведь любишь свою команду

Все персонажи вымышленые. Совпадения случайны!

---

Сказ о том, как Бога вышел из тени

Не помню уже когда, но наверное весной, когда дедлайны были еще далеко, и хватало времени на задушевные беседы.
По моему в очередной раз обсуждали мы с Ташкой Ортегу. Или Сантьягу. А скорее всего это было два монолога - я о Сантьяге, а она об Ортеге. И тут меня вдруг осенило - а что мы знаем о Боге вообще? Ну кроме фанного мема "Бога и феечки".
Фандом давно уже создал образ Боги - главный дамский любитель в ТГ, гарка и... да и все в общем то. Ничего особенного, просто свой парень. Но как-то этот свой парень стал вторым помощником комиссара.
И так начали плестись "Кружева". Я хотела увидеть Богу и я его увидела.
Потом пришла Сарон и под пинки сделала кружево тонким и прозрачным.
ПыСы: Ну и еще я обещала Ташке, что Сиракуза не выживет в конце концов. Поклялась буквально.

Название: Кружева
Автор: D. & D. Saron
Бета: fandom Tainyi Gorod 2012
Размер: мини, 1404 слова
Персонажи: Бога
Категория: джен
Жанр: зарисовка из жизни, POV
Рейтинг: G
Краткое содержание: Бога всегда любил пауков

Новая обстановка в кабинете Сантьяги Богу нервировала: все это футуристическое извращение, именуемое хайтеком, казалось наву хрупким, неустойчивым и, главное, неживым. Поэтому, когда Сантьяга жестом радушного хозяина предложил помощнику сесть, Бога отказался со всей возможной вежливостью.
Прислонившись к единственной устойчивой в этом помещении вещи – стене, Бога бросил вопросительный взгляд на комиссара.
Сантьяга поднялся с кресла, прошелся по кабинету, заложив руку в карман, постоял несколько секунд у окна, нежась в лучах заходящего солнца, и обернулся к Боге. Начинать разговор он не спешил.
Светло-бежевый костюм Сантьяги казался темно-серым, почти черным, окутанный умирающим светом. Свет резал глаза, и Бога сосредоточился на силуэте.
- Где-то с год назад я наблюдал занимательную сцену, - легко, будто рассказывая последнюю сплетню, проговорил Сантьяга. - Я тогда зашел к Юрбеку ознакомиться с весьма интересной коллекцией драгоценностей, и представьте мое удивление, Бога, когда туда же, в один из самых дорогих салонов Города, зашел уйбуй Копыто.
Бога вскинул брови – больше для того, чтобы подчеркнуть, что он отреагировал на фразу, чем удивляясь. Эту историю он знал.
Копыто принадлежал семье Красных Шапок, сюзеренами которых имел несчастье быть Зеленый Дом, - семейка эта была головной болью всего Тайного Города. IQ дикарей, странным образом возраставший в прямой зависимости от количества выпитого накануне виски, иногда позволял им составлять вполне способные к жизни логические конструкции, но виски кончалось, и Службе Утилизации приходилось в авральном режиме скрывать похождения Красных Шапок в человском мегаполисе. Чего только стоила давняя история, когда кого-то из дикарей осенило заняться ограблениями, и лихая компания решила, что ближайший банк - это прекрасная цель. То, что на месте банка уже месяц, как находится отделение человской полиции, дикарей не смутило.
Бога даже улыбнулся, вспоминая байки, что потом рассказывали шасы из Службы Утилизации: полицейские были крайне удивлены, когда в участок, размахивая ятаганами, влетела десятка коротышек в красных банданах. Говорят, в тот день был перевыполнен план по изъятию незарегистрированного холодного оружия у населения.
- Признаться, поведение Копыто было нехарактерно для его семьи.
Эту историю Бога тоже знал. Копыто тогда неплохо заработал на продаже трофеев из Ребуса Галла. Конечно, историю Боге рассказал не Юрбек: какой приличный шас, даже шепотом, будет рассказывать о том, что не смог заработать на покупке золота даже трехсот процентов?
Убедившись, что его поняли правильно, Сантьяга вновь повернулся к окну и проронил - уже другим тоном, к сплетням и светским беседам не имеющим никакого отношения:
- Присмотритесь.
Бога пожал плечами, всем своим видом демонстрируя спине комиссара, что уж им-то приказы исполняются всегда: сказали присмотреться – присмотрится.
Надо будет - присмотрится очень внимательно. Негласно, конечно.
Бога всегда был крайне внимательным. Настолько, что окружающие этого не замечали.
Вечно ленивый, добродушный Бога. С одинаково благодушным выражением на лице говорящий «Привет» и с той же степенью благодушия перерезающий горло тому, с кем еще минуту назад распивал холодное пиво из высоких запотевших кружек. Впрочем, об этой стороне его натуры мало кто знал, а те, кому не повезло узнать, рассказать об этом уже ничего не могли. По вполне понятным причинам.
Он мог быть ленивым и медлительным. Он мог спать на традиционных дежурствах в Тиградкоме – одном из немногих мест, где единую охрану выставляли все Великие Дома. Он мог смотреть с отсутствующим видом в светящийся экран монитора и не замечать ничего вокруг. Он мог, но это не значило, что он это делал.
Бога, вечно окруженный стаями светлоголовых феечек.
Бога, который всегда был в курсе всех сплетен.
Бога, которого мало кто принимал всерьез.
Комиссар загадал очередную загадку – рассыпал подсказки, намекнул на важные детали и оставил своего помощника среди этих смутных хитросплетений фактов и домыслов, шорохов прошлых слухов и позабытых, с виду ничтожных, событий.
Чтобы выяснить обстоятельства истории, рассказанной комиссаром, наву потребовалась пара часов. Пять минут на то, чтобы сделать несколько звонков – остальное время Бога потратил на прохождение очередного уровня очередной бессмысленной человской игры.
Еще в это время Бога думал и ждал.
Ему всегда нравились пауки: та размеренность и какая-то филигранная четкость, с которой эти твари плели свою тонкую и прочную сеть. Он мог часами рассматривать кружево паутины, напоминающее одновременно морозные узоры на окнах и трещины на выжженной зноем земле. Липкие, почти прозрачные нити, созданные для того, чтобы поймать, схватить, сдавить в объятиях ничего не подозревающую жертву – мгновенно и безжалостно. Смертельно.
Но больше всего Богу восхищало, с каким спокойствием пауки ждали. Они словно засыпали, замирая, становились будто бы продолжением паутины, покачиваясь в ней. И, когда паутина вздрагивала, принимая в себя очередную жертву, они мгновенно пробуждались и оказывались рядом.
Бога, как и пауки, умел ждать. И он ждал, погруженный в бессмысленный бред, принесший разработчикам-челам пару лишних монет.
Ждал, а в это время десятки незнакомых друг с другом людей и нелюдей искали ответ на тот невысказанный вопрос, что задал Сантьяга.
Смс от одного из информаторов не помешала Боге разделаться с одним из уровневых боссов и удовлетворенно поглядеть на высветившуюся надпись «level is done». Только после этого он, отодвинув от себя клавиатуру, взялся за коммуникатор.
Сантьяга не сказал этого вслух, но Боге этого и не было нужно – слишком долго они работали вместе: комиссар считал, что за забавной историей скрывается несколько больше, чем могло бы показаться обычному наблюдателю. Прочитав смс, нав пришел к тому же выводу: на счастливую мысль сбыть добычу именно таким образом Копыто натолкнули, и сейчас Бога смотрел на имя неожиданного помощника уйбуя Красных Шапок.
Одни игры кончались, зато начинались другие.
Нав растянул губы в улыбке: даже воздух вокруг вдруг стал маняще-возбуждающим, терпким.
История становилась все интересней.
Свернув стрелялку, Бога кинул по внутренней сети сообщение ласвегасам и уже через несколько минут получил подробнейшее досье.
Чел. Наемник. Не маг. Почти не маг, отметил Бога: видит сквозь морок – значит, способности есть. Он отмечал детали машинально, читал слова – а искал слабости и рычаги давления.
Все состоят из слабостей. Всеми слабостями можно управлять.
Очень хитрый чел. Хитрый, раз додумался до такого оригинального способа отличиться и заработать денег. Нав фыркнул, признавая изобретательность: убедить в чем-то Красную Шапку не составляло огромного труда – несмотря на врожденную жестокость, дикари отличались почти младенческим легковерием, но вот вбить им в голову что-то стоящее и заставить действовать по заранее намеченному плану – это искусство.
Что-то не складывалось, мысль ускользала. А Бога не любил ускользающие мысли и недодуманные выводы. Нав скользнул взглядом по монитору и положил ладонь на мышь. Его ждал следующий уровень.
Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе, так, кажется, говорят челы. И Бога шел – прорываясь сквозь толпы каких-то сюрреалистических монстров.
Ответ пришел неожиданно, разлетевшись кровавыми брызгами с той стороны монитора, – Бога удивился настолько, что очередной монстр размазал его персонажа по стенке.
В Тайном Городе хитрым смекалистым челам не нужно связываться с Красными Шапками для того, чтобы их заметили. Чел, который помог Копыто, без сомнения был хитрым и смекалистым. Но с Красными Шапками связался все равно. Парадокс.
Бога задумчиво посмотрел поверх монитора, по-птичьи склонив голову набок, – в пустоту, сквозь пыльный воздух, сквозь стены, сквозь улицу за этими стенами, еще дальше. В никуда. Замер, не дыша, так и не донеся руку до мыши: пальцы едва-едва касались черного пластика.
Этот момент он любил больше всего: время застывало, давая насладиться разгадкой в полной мере. Совершенство. Что по сравнению с этой секундой века?
Он был властелином, победителем, владыкой – весь мир перед ним лежал на ладони, и он видел каждую нить событий, пронизывающую бытие.
Уйбуй Красных шапок, получивший умопомрачительную прибыль от сделки, которую никогда не смог бы провернуть сам, и его советник, просто чел, недомаг. Мог ли Копыто сделать все правильно? Поделиться с великим фюрером? Нет. В логику дикарей это не вписывалось. И вроде бы умный чел даже не попытался откорректировать складывающуюся ситуацию. Парадокс.
Вместо этого Копыто вместе со своим советником сбегает из страны, исчезает из Тайного Города и поля зрения Великих Домов лишь для того, чтобы возвратиться через полгода, вновь засветившись в еще одной неоднозначной истории. Что они делали эти полгода?
Сейчас, именно сейчас, в это растянувшееся на вечность мгновение, нав был как никогда близок к разгадке.
Бога вновь потянулся к коммуникатору – пришло время раскинуть сеть.
Бога не любил парадоксы. Сантьяга не любил, когда с ним пытались играть не по его правилам. Великий Дом Навь не любил, когда его пытались обмануть.
Ваня Сиракуза, ты зря привлек к себе внимание Темного Двора – Темный Двор готов к тебе приглядеться.
Сообщения полетели к адресатам, словно невидимые нити, за каждой из которых оставался почти ощущаемый прозрачный след, мерцающий в сумраке комнаты, точно тончайшая паутина, уже готовая принять в себя беззащитную жертву. Обнять и запутать, сковать надежней самых крепких цепей в нужный момент и удерживать жертву до появления того, кто создал эти смертоносные кружева.
Не бойся, чел, - паук не заставит себя ждать.
Бога, наконец, коснулся мышки, – реальность вернулась, время продолжило свой ход, - непройденный уровень должен был быть завершен. Не зря же он потратил пару монет, покупая этот диск.



к этому минику есть чудесный вбоквелоприквел, написанный Бэр. У меня был сюжет, не сюжет даже, а ощущения и идея. И я сделала одну из самых удачных вещей за эту ФБ - я рассказалаа про недосюжет Бэр. ТО, что получилось на выходе было настолько впечатляюще и объемно, настолько то по ощущениям, чего мне хотелось и настолько неожиданно, что мной не было изменено ни ондого слова. А запятые я всегда пропускала.

Название: Лимоны и любо...
Автор:  Berelyn
Бета: fandom Tainyi Gorod 2012
Размер: мини, 2691 слово
Категория: гет
Жанр: романс, драма
Пейринг: Бога/НЖП
Рейтинг: R
Краткое содержание: Бога слишком умен, чтобы любить - он позволяет себе всего лишь увлекаться.
Но "увлечение" не всегда означает "не всерьез".

Ортега шутит, что Богу давно пора отстранить от должности – какой из него помощник комиссару, если от одного взгляда на очаровательную блондинку он лишается силы воли и способен думать о единственной цели... с благополучием Великого Дома Навь никак не связанной.
Бога категорически против – он восхищается женской красотой в любых ее проявлениях. Не его вина, что мода и генетический статус приводят к тому, что большая часть окружающих дам как на подбор златовласые.


Каролина Малкавиан обожает лимоны. Что заставило взбалмошную масанку во время путешествия в Китай попробовать пронзительно-желтый фрукт – не увидит даже Спящий в самом затейливом сне. Каждый лимон в двух сотнях футов от Каролины постигала одна и та же судьба – она сдирала с него кожуру, запускала в мякоть иглы и вытягивала сок до последней капли. Спутники на протяжении всего путешествия не скупились на язвительные комментарии, особенно щедро насмехаясь над... не совсем традиционным использованием игл, но Каролину их насмешки волновали еще меньше, чем Богу – любовь отдельно взятого члена семьи Масан к диковинным китайским фруктам, о которых на Руси еще никто и не слышал.

* * *

Бушующую энергию магической схватки Бога чувствует, едва добравшись до Спящим и всеми человскими богами забытой деревеньки, в которую его отправляет комиссар. Битва такого калибра – один из магов явно чуд, как минимум, лейтенант гвардии – не может не вызывать интереса, и Бога решает понаблюдать за ее ходом.
Аккуратно, издалека, мало ли, вдруг пригодится.
В такт его шагам огненная магия рыцаря взрывается яркими вспышками, освещая небо и заставляя креститься всех жителей ближайшей округи – а потом вдруг пропадает. Бога прибавляет шагу и вылетает на прогалину у пересохшего ручья как раз вовремя, чтобы увидеть, как хрупкая с виду масанка роняет тело рыцаря на влажную траву.
- Дуэль, - коротко говорит она и смотрит ему в глаза, насмешливо улыбаясь.
Наглый тон и показная расслабленность – все только что успешно поужинавшие масаны ужасно самоуверенны.
Красные глаза, сросшиеся брови и спутанные кудри… Из одежды на ней мужской костюм, вернее, его потрепанные остатки. Значит, из полудиких вампиров, живущих в лесах и не особо заботящихся сменяющимися столетиями.
Но хороша, Спящий, безумно хороша – и лицо, и фигура, любую фею бы затмила. И Бога по привычке пытается вести себя с ней, как с любой другой дамой – говорит комплимент, улыбается и даже, смешно сказать, глазами ищет поблизости цветок, чтобы романтично его сорвать.
Продолжается их светская беседа минуты три, после чего масанка – Каролина, запоминает Бога, Каролина – оттаскивает его шага на три от тела рыцаря и молча валит на землю.
Он падает, сгруппировавшись по привычке, и она тут же оказывается сверху, прижимает к земле всем своим неожиданно внушительным весом и жадно впивается в его губы поцелуем, в котором уж точно нет женской скромности и почти нет страсти – только голод.
Целуя ее в ответ, Бога чувствует вкус крови рыцаря, чьи неподвижные пальцы почти касаются его щеки. Но это совершенно неважно, потому что грязные женские пальцы взъерошивают его идеальную прическу, Каролина почти задыхается в их поцелуе и зубами раздирает ему губу – и шипит, отплевываясь.
По ее подбородку очень медленно скатывается капля черной навской крови, Бога притягивает масанку к себе и так же медленно соскальзывает пальцами по ее холодной шее – тонкой, хрупкой, он может сломать ее даже не движением, намеком на него – раздирает старый сюртук и поводит губами по обнажившейся коже, такой же грязной и пронзительно ледяной. Каролина шумно выдыхает, прижимается к нему, и мир вдруг пропадает.
Они сдирают друг с друга одежду, вырывая пуговицы и клочки ткани, и Бога вжимает масанку в землю. Он больше не заботится ни поцелуями, ни лаской – и это правильно, они были бы ни к чему, они были бы неуместны. Каролина обхватывает его обеими ногами, изгибается в такт его толчкам, изворачивается, ругается, шипит, царапает ему спину – а он сжимает одной рукой ее грудь, другой держит за подбородок и смотрит в яростные красные глаза.
В следующий раз Бога видит ее в Тайном Городе, на приеме, одетую по последней моде, с собранными в аккуратную прическу прядями – дочь епископа Малкавиан подмигивает ему и пропадает в толпе гостей.

* * *

Поиск проклятого «Посоха Ляо Цзина» (проклятого в данном случае в буквальном смысле, какие только легенды не ходили об этом артефакте) приводит к тому, что Бога не раз и не два оказывается в Китае.
Исключительно по воле комиссара. Он же не виноват, что Сантьяге все время требуется держать Ортегу под рукой.
Вываливаясь из очередного портала, Бога неизменно сжимает в руках фарфоровую шкатулку с парой десятков диковинных фруктов, который любой увидевший их тайногородец наверняка принял бы за что-то несъедобное.
Он приносит их Каролине, которая живет в мансарде одного из самых старых домов в Городе. Ритуал отточен до мелочей: нав открывает дверь собственным ключом, - это скандал, конечно, что к живущей в одиночку незамужней девушке ходит мужчина, но кого это волнует? – и молча вручает подарок хозяйке.
Каролина садится на узкую, скрипящую кровать, сбрасывает туфли и, покачивая обнаженными ступнями, расправляется с лимонами с методичностью хорошего палача. Ее трапеза может длиться очень долго – масанка растягивает удовольствие – и Бога ждет, не говоря ни слова, развалившись на полу или в проломленном кресле.
Кожуру Каролина роняет на пол, так что через час у ее ног образуется своеобразное кладбище высушенных лимонов. Когда шкатулка опустеет, знает Бога, наступит его время.
Каролина соскальзывает с кровати и тянет его за рукав. Она всегда ведет, в любой игре, и нава это вполне устраивает.
Вслед за ней он вылезает через узкое окно на крышу. Дальше – короткое путешествие по осыпающейся черепице, на уже ставший знакомым скат, упирающийся в стену дома по соседству.
Бога садится, складывает руки на коленях, ждет. Каролина раздевается медленно – шпильки, затерявшиеся в густых кудрях, падают и со звоном ударяются о черепицу; легкая ткань платья не соскальзывает, а сползает с плеч, чуть ниже с каждым новым распутанным шнурком. Под платьем – абсолютно дурацкое нижнее белье, само по себе отдельный наряд, и Бога почему-то уверен, что Каролина надевает его только в ожидании прихода любовника. Но он не торопит масанку, вообще не шевелится, наблюдая, как вырисовывается на фоне неба ее бледная фигура, иногда освещенная светом луны, иногда едва различимая из-за дождя.
Изредка, когда дождь теплый, он согревает ее ладони.
Когда с представлением покончено, Каролина склоняется над Богой – так, чтобы он мог оценить ее оплетенные мускулами длинные ноги, так, чтобы заметил отвердевшие соски. Легкое прикосновение ее губ к его – знак, разрешение, и дальше они играют по его правилам.
Сегодня Бога торопится и раздевается не в пример быстрее любовницы, едва ли не срывая с себя одежду.
Обхватывает ее за тонкую талию, и масанка усмехается ему в шею, дразнит ухо языком и изгибается так, чтобы ему было удобнее.
Они почти стоят, и любой, кому темнота – не помеха, легко разглядит их на фоне затянутого облаками неба. Но кого это сейчас волнует? Плавным ответом на движение Боги внутрь нее Каролина вытягивает одну ногу, закидывает ему на плечо, оставшись на цыпочках, и откидывается чуть назад, и их пальцы переплетены, и секунды три они недвижимы, гротескным изваянием на очень вольную тему, а потом приходит страсть, и сегодня они, кажется, все-таки сметут с крыши черепицу.
- Ничего, пусть, - шепчет Каролина, закусив губу, чтобы не кричать – для этого будет время чуть позже. – Papa все оплатит.

* * *

Как-то они не видятся двадцать лет.
Просто Каролина пропадает, и все, и разводят руками все ее подруги, и вздыхает старый епископ Малкавиан: «уже не маленькая, разберется».
Уже не маленькая, повторяет себе Бога. У него нет времени на грусть.
Пока в один прекрасный вечер, выходя из Цитадели, он едва не наступает на истерзанную шкурку от лимона.
Бога вздыхает и отправляется по своим делам – еще не хватало играть в следопыта - но вечером задерживается на одной из старых площадей под раскидистым дубом и ожидающе смотрит вверх.
Очередной высушенный лимон едва не падает ему на нос – помогают навские рефлексы – а потом Каролина бессовестно свешивается с дерева, хватает Богу за шкирку и затаскивает его к себе, наверх.
- Привет, - говорит она. Бога вздыхает.
- Ну и где вы были, госпожа Малкавиан?
- А это имеет значение?
- Я серьезно, Каролина. Вас считали пропавшей два десятка лет назад, и вдруг вы появляетесь в Тайном Городе. Как я должен реагировать?
Теперь уже черед масанки вздохнуть.
У нее все те же кудри и очередной безумный комплект лохмотьев вместо одежды, и все та же улыбка с хитринкой – но навы отлично чувствуют взросление, никак не проявившееся внешне. Оно и неудивительно, ведь за долгие тысячелетия существования расы никто еще ни разу не слышал о седом наве.
Каролина повзрослела, и она отвечает:
- Побывала в Индии, там потрясающе. Вообще погуляла по миру. Удивишься, сколько разных интересных мест спрятано в океане.
Бога вздергивает брови.
- Что вы на меня так смотрите, господин нав? Просто в один прекрасный день вышла из дома и поняла, что не хочу возвращаться. Или ты считаешь, сколько я тебе задолжала за двадцать лет?
- Именно, - хмыкает Бога. Каролина усмехается в ответ.
- У тебя кто-нибудь есть?
- В смысле?
- В смысле женщина.
Бога пожимает плечами, Малкавиан кивает довольно и одним движением прижимает его к себе.
Целует – отчаянно и взахлеб, так же, как и всегда. И, как будто не было двадцати лет разлуки, Бога отвечает на ее поцелуй. Каролина мгновенно перебирается к нему на колени. Ветка старого дуба
прогибается под их весом.
- Здесь и сейчас, - шепчет Каролина, и ее ледяное дыхание обжигает ему ухо, и иглами она цепляет кожу у него на виске.
- Да, - выдыхает нав. – Сейчас, аркан...
- Какой аркан? Морок? Спящий пусть себе между ног накладывает этот морок, - рычит Каролина, отпрыгивает на развилку в стволе и очередным рывком притягивает его к себе, так, что они друг в друга врезаются и едва не падают с дерева, и хотя их губы снова находят друг друга, это скорее намек на поцелуй, чем поцелуй настоящий, но почему-то после него Бога все равно задыхается и готов на любую авантюру.
- Ну «Нити» нам точно понадобятся, - деловито говорит он, – или упадем...
- У тебя не Томба фамилия случаем? – фыркает Каролина. Она упирается босыми ступнями в развилку и вытягивается по стволу дерева, полулежа на нем, а затем разрывает когда-то цветастую ткань шаровар по шву, идущему между бедер.
Приглашающим движением масанка раздвигает ноги, захватывающая дух в своем бесстыдстве, в своей дикой, гордой красоте.
Бога закрывает глаза.
- Знаешь, что нам нужно сделать как-нибудь? – говорит он, и Каролина отвечает низким «ммм...» - скорее, не на его вопрос, а на прикосновения его рук – такие же бесстыдные и так же не скрывающие его желаний.
- Попробовать заняться любовью на обычной кровати. Как обычная пара. Без ущерба для одежды и мебели.
- Точно Томба, - возмущается Каролина и накрывает своей ладонью его руку у себя между ног.

* * *

Выслушивая очередные новости о бесчинствах обезумевших в своей безнаказанности масанов, Бога периодически задумывался, сколько правды было в словах женщины. Ненадолго, впрочем – сначала, как всегда, было слишком много работы, а потом... а потом пришли Инквизиторы, почти неуязвимые в минуты гнева, и впервые за много столетий Бога вновь познал страх.
Вместе со всем Тайным Городом навы сражались за свою жизнь. Рутиной стали бесконечные битвы, сменяющиеся днями, посвященными отчаянной военной дипломатии, той самой, где за каждое соглашение пролиты реки крови.
И ни разу за все это время Бога не видел знакомой улыбки, ни на поле боля, ни вне его, ни рядом, ни по другую сторону баррикад.
А в один прекрасный день, когда утихли уже основные сражения, он выслеживал троих Саббат и вместе с ними добрался до заброшенной хижины у озера. Масаны явно не имели ни малейшего понятия, обитал ли в ней хоть кто-то, но она показалась им идеальной возможностью переждать день. Наличие жителей было бы только плюсом – к комнате бесплатно добавлялся обед.
Когда Бога, готовый к битве, в черной форме гарки, с рукой на рукояти катаны, вошел в разваливающееся здание – от масанов Саббат остались только трупы. В двух случаях из трех – высушенные трупы.
- Здравствуй, Бога, - тихо сказала Каролина, появляясь из теней. Выглядела она... просто ужасно – истощенная, с явно сломанной рукой, но блеск в глазах подсказывал, что недавнее высушивание помогло восстановить силы.
- Здравствуй, - сказал он, и повисла тишина.
- Я не Саббат, - поспешно добавила Каролина. – Просто все никак не могу добраться до Тайного Города. Но я верна Темному Двору, Догмы так Догмы.
И новый шрам, пересекавший щеку, был символом очередного этапа ее взросления.
- Верна Темному Двору, значит? – сказал Бога, глядя на нее, и здесь и сейчас в его голове зрел план, за который мужчина помоложе долго бы себя ненавидел. – А не скучно ли тебе будет в Тайном Городе?
- Что поделаешь, - вздохнула Каролина и заковыляла в сторону дальней комнаты.
- Могу предложить, как решить обе проблемы одним махом, - заявил Бога. – Сохранить верность Великому Дому и развлечься от души. Нам нужны шпионы в Саббат, высоко сидящие шпионы, а ты, с твоей репутацией, ролью в организации восстания вашей семейки и кучей полезных талантов, точно высоко заберешься. Согласна?
И это не было вопросом.
Каролина уставилась на него, в буквальном смысле открыв рот от удивления. Закрыв. Снова открыв. В ее глазах мелькнуло понимание.
- Ах ты... ублюдок, - было ее ответом, а затем она поманила Богу за собой, и он пошел следом, может быть, по давней привычке.
В соседней крохотной комнате мирно спали – что нам шум битвы, в самом деле! – два маленьких масана, мальчишка лет пяти и девчонка едва ли года, свернувшиеся в импровизированном гнезде из грязных простыней.
- Грегуар и Шарлотта, - прошептала Каролина, нежно гладя мальчика по голове. – Дети... моей подруги. Она ушла в Саббат, Бога, моя лучшая подруга. Ты заберешь их в Тайный Город?
И это тоже не было вопросом. Он все равно кивнул.
- Надо подготовить портал, - сказал нав и широкими шагами отправился к выходу. Голос Каролины остановил его на полпути.
- Бога?
- Да?
- Здесь есть еще одна кровать.
«Кровать» - это было сильно сказано, валяющийся на полу матрас, на который была наброшена истлевшая ткань, но это все, что у них было: хрупкое, но по-прежнему сильное тело Каролины, изгибавшееся под ним, и капля пота, скатившаяся у него с виска, и пальцы, до боли сжатые в кулаки, чтобы криком не разбудить детей – хотя этих разбудишь, и Каролина, тихо взвизгивавшая от боли каждый раз, когда дергалась ее рука, что-то отчаянно шепчет на масари, и Бога про себя радуется, что он не знает этого языка.
Разве что помнит, как сказать «до свидания», которое и роняет в темноту хижины перед тем, как шагнуть в портал. Ответом служит тишина.

* * *

- Отличная работа, - говорит Сантьяга, выслушав отчет.
- Выпишите мне премию, - мрачно отвечает Бога. – Пока лазил за этими умалишенными, испортил три пары сапог.
- Жертвы во имя Великого Дома Навь, Бога – где ваш патриотизм? Теперь давайте перейдем к вопросу этих надоедливых диверсантов из Саббат.
Бога открывает рот.
- И Каролины Малкавиан, - добавляет Сантьяга, как ни в чем не бывало.
Бога закрывает рот.
- Да, госпожа Малкавиан – ветреная, отчаянная, энергичная, свободолюбивая, быстро впадающая в Жажду... в общем, само воплощение идеалов Саббат. И вместе с тем, если верить всем характеристикам – верная Темному Двору. Бога... у вас есть какие-нибудь вариации на эту тему? Как такие качества Каролины можно использовать на благо Тайного Города?
И комиссар улыбается своей фирменной улыбкой, улыбкой учителя, конечно, знающего ответ, но подталкивающего к нему своего ученика.
Но в этот раз Бога отвечает ему улыбкой ровно такой же – заслужил.

* * *

Ему на почту – настоящую, с индексом и всем таким – приходит посылка, а в ней – голова. Замороженная по старинке парой килограмм сухого льда, да так, что прилипшие к окровавленному черепу кудри хрустят при прикосновении.
Он знал, что так будет, если истинный кардинал вычислит шпионку. Взяв любовницу из другого клана, он доверился ей, а лидеры не любят, когда их доверие предают.
Он даже предполагал, что Луминар захочет продемонстрировать свою месть навам, похвастаться ею. Но...
Посылка пришла не в Цитадель. Она не была направлена Великому Дому Навь. Она была направлена ему, Боге, как будто что-то личное.
Какая глупость.
Да, ему было больно, потому что он жалел старую знакомую, отважнейшую женщину, наконец, просто боевого товарища. Но не более того. Черную навскую кровь трудно разгорячить, еще труднее она остывает – но Бога был исключением из этого правила.
Он уже давно смирился со всеми своими выборами. И спокойно пил чай с лимоном, а не дергался, как неврастеник, которым его, кажется, представлял Ги Луминар. Отправлять посылку ему не было никакого смысла.
Бога бережно стирает с по-прежнему красивого лица иней и думает, как поступить дальше.

@темы: твАрчество, ТГ

---

теперь у меня есть колченогий столик под комп из Икеи.
Колченогий, конечно, потому что Икея халявит, а не потому что у меня руки из жопы.

---

ПыСы: ночером расскажу о ФБ

---

не поделиться этим - выше моих сил

26.10.2012 в 11:19

Пишет  Рикардо Фонтана:

Пишет  Руди Мюллер

@темы: дайте мне другой глобус, сэр Эдвард Хайд рекомендует

---

Сходили на 007: Координаты «Скайфолл»

спойлеры

1. У Бонда, наконец, отключили режим Бога: патроны теперь заканчиваются. (мы считали обоймы, да)
2. Там есть слеш.
3. За заставку с ролями и саундтрек я готова продать душу.
4. Списали старушку.
очень душевно, на самом деле, и очень обаятельный главгад. Настолько, что даже не следишь за мотивацией и логикой действий персонажей - тебя просто захватывает действие и кружит..кружит.. пока ты не оказываешься на каменном полу часовни в финале.


Listen or download Adele Skyfall for free on Prostopleer

---

о кинЕ, русском и не очень

Уланская баллада: 1812


я уже чувствую какой это будет дланьлицо. Дайте мне другой глобус, пожалуйста.

Уж лучше я сюда схожу, хотя бы феерический Охлобыстин и закос под черный вестерн. Сцуко, а второй треллер не вставляется.


хотела добавить еще трейлер Балабанова, но не судьба

---

Listen or download АнимациЯ Родина for free on Prostopleer

@темы: сэр Эдвард Хайд рекомендует

---

Пофилософствую малость, пожалуй об этих ваших интернетах и их использовании.

Вот взять хотя бы мою маман - смотрела себе телевизор, с дивиди обращалась с настороженностью, гоняла нас, когда начинался какой-нибудь очередной нетленный сериал, а потом как-то мы открыли ей глаза на то, что все это можно качать и смотреть в удобное время. Человек привыкает к прекрасному крайне быстро - сначала маман освоила просмотр фильмов в контакте из под моего аккаунта, затем настал через полномасштабного скачивания с рутрекера и в лексикон вошло новое слово "торрент", теперь маман лихо жонглирует сидами и пирами, знает что те кто уходит с раздачи - форменные сволочи и активно осваивает ""Одноклассники.
Или вот взять Александра свет нашего Домогарова, которому как-то удачно подсказали как можно использовать интернет для успокоения собственных нервов: жил себе человек, воевал с желтой прессой, читал про себя статейки во всяких газетках, узнавал о себе всякие интересности, бесился как водится, доказать что не баран никому не мог лет несколько уж как, с интернетом общался на вы и шепотом, и как честный человек признавался, что не умеет вставлять картинки.
А вот сейчас?
Освоил опять же контактик, в твиттере отчитывается ежечасно буквально и по ходу счастлив.
Ему статейку из рупора правды Лайф: "забухал де наш Александр, вон баба Люся, соседка. видела вчера как уважаемый человек, народный артист гонял по всему поселку в нетрезвом виде", - а им в ответ со страниц социальных сетей "хуй вам граждане, вот он твиттер, вот он контактик - и на время, время посмотрите, работал человек, вполне себе адекватный был, буквы не путал". И не поспоришь ни с твиттером, ни с контактиком.
Ему граждане-журналисты "вы не настоящий", а он им в том же контактике собачек своих демонстрирует, рыбалочку там, и все это в реальном времени.
И пресса вздыхает и, через некоторое время поняв, что жертва подготовилась основательно - на троллинг не ведется, клонов нещадно банит и не парится совершенно, идет искать менее социально открытых известных граждан без этих ваших твиттероконтактиков, которые честным писакам всю малину портят и не дают расписаться.
Гениальный со стороны АД ход с твиттером, я считаю - он него такого финта ушами никто не ожидал.

@темы: их погубил быт, сэр Эдвард Хайд рекомендует, монодиалоги

---

Ох как хочется

@темы: сэр Эдвард Хайд рекомендует

---

почеркушко-драбблоформа

ключевая фраза "что-то пошло не так"
персонаж: Бога
предупреждение: почти остросюжетный триллер

читать?

- А потом что-то пошло не так...
- Это напоминает триллер, - хмыкнул Ортега.
- Это напоминает плохо продуманную операцию, - не согласился Бога и хмуро буркнул, - А что делать, если приходится импровизировать
- Комиссар постоянно импровизирует, - пожал плечами Ортега.
- На то он и комиссар, - парировал Бога, признавая истину известную каждому наву - у Сантьяги всегда все по плану.
Помощники боевого лидера Нави горестно вздохнули. Помолчали. Бога аккуратно разлил по стопкам текилу, вздохнул и медленно лизнул тыльную сторону ладони - на влажную кожу посыпалась соль. Лайм поджидал на предусмотрительно выставленном на стол блюдце.
Навы чокнулись и залпом выпили.
- Так вот, - Бога подался вперед. - Закидываю я ее ноги себе на плечи, и тут на пороге показывается обер-воевода Святослав..
- И тут что-то пошло не так? - Ортега не смог сдержаться и захохтал.
- И тут что-то пошло не так, - согласился Бога, и вновь разлил текилу, - Вот если бы я во время прошлой заварушки отправил гарок не в Перово, а в Кузьминки...
- То трахался бы не с женой обер-воеводы, а с его вдовой?
- Ну да, - протянул Бога и поднял стопку.
Навы чокнулись.
- Ну ты и зануда, - с чувством произнес Ортега.
- За зануд! Из них получаются неплохие импровизаторы, я сам слышал.
Навы снова расхохотались.
Лайм на столе призывно искрил выступившим соком.
Вечер обещал быть забавным.




ключевая фраза: "моя жизнь - мои правила"
персонаж: Сантьяга
форма: диалог

читать?

- Ты не находишь что у тебя странные желания?
- Вы даже не представляете себе насколько.
- Представь себе - представляю.
- Нравится?
- Ты превзошел меня.
- Наслаждайтесь.
__________________________________________________________________________________________________

- И как ты намерен объяснять то что произошло Великим Домам?
- А надо?
- Возмущение было таким будто кто-то уничтожил источник.
- Почему это должен был быть именно я?
- Кто еще?
- Вы не верите в других умельцев?
- Сантьяга ,есть правила, и играть нужно по ним. Что это был за аркан?
- Это моя жизнь - и мои правила, князь.
- И твой аркан... Который будет запрещен.
- И мой аркан, который я не стал достраивать, и который вы запретите.
- А если не запрещу?
- Тогда мне придется убивать каждого глупца, что захочет повторить его.
- Твое высказывание означает. что себя ты также причисляешь к глупцам?
- Мое высказывание означает, что мое - это мое, и я сам решаю, что делать: с собой, со своими изобретениями, со своей жизнью.
- Со мной в тебе.
- Да, с вами во мне. Это я тоже решаю сам.

@темы: твАрчество, аффтар, выпей йаду, ТГ